Муза рекламы
Шрифт:
Андреа несколько минут пристально смотрела на одну из них, привыкая к окружающей обстановке, потом отошла к скамье, села на нее и, взглянув поочередно на все четыре полотна, поняла, что находится в идеальной для обзора точке. Времени до прихода Макса Руги-старшего оставалось немного, и она стала раздеваться, аккуратно свертывая одежду и убирая ее в сумку. Холодные каменные плиты студили ступни. Она потянулась, встряхнула плечами, расслабляя мышцы, и, достав из сумки черное трико из лайкры, натянула его на себя до талии. Тонкая эластичная ткань плотно обхватила ее тело, подчеркнув стройность ног и заманчивую округлость ягодиц. После этого Андреа извлекла из сумки корсет, напоминающий ременчатый жилет со множеством металлических соединительных
Филипп настоял, чтобы она не надевала ни туфель, ни перчаток. Она последовала его совету, хотя и предпочла бы надеть что-то на ноги, чтобы не зябнуть. Поскольку надевать ей больше ничего не требовалось, она сунула руку в сумку, нащупала кнут, лежавший на дне рядом с футляром из зернистой кожи, достала оба эти предмета и положила их на скамью. На этом ее приготовления к встрече с Максом Ругой закончились, она положила руки на колени и расслабилась.
Минувшие несколько недель были богаты необычными происшествиями. Однако Андреа сумела не только стойко перенести все эти перипетии, но и обратить их в свою пользу. Поэтому теперь, очутившись в тихом и прохладном зале, со стен которого на нее смотрели картины безумного художника, она позволила себе впасть в состояние, близкое к трансовому.
Когда она, встрепенувшись, посмотрела на часы, было уже двадцать пять минут девятого. Андреа напряглась и, повернувшись спиной к дверям, застыла в тревожном ожидании, лихорадочно вспоминая, выполнила ли она все предписания Филиппа. Войдя в зал, Руга должен был увидеть сначала ее, облаченную в корсет и черное трико и сидящую спиной к нему, потом кнут и футляр с заветным предметом. Внезапно Андреа подскочила на месте, вспомнив, что она упустила одну важную деталь, и, наклонившись, достала из сумки черную повязку. Завязав ею глаза, она положила руки на каменную скамейку и снова стала ждать, чувствуя, как тревожно бьется ее сердце.
Теперь, когда перед ее глазами возникла темнота, Андреа словно бы перенеслась в черный квадрат на картине Ротко. Слух и обоняние обострились, и она острее ощущала запахи и звуки. Вот повернулась дверная ручка, послышался скрип петель, щелчок замка, и хриплый мужской голос произнес:
— Это ты, Клара?
По спине Андреа поползли мурашки, ее худшие предчувствия, похоже, сбывались.
Затем раздался звук приближающихся шагов, чье-то учащенное и взволнованное дыхание сменилось глубоким вздохом, и все стихло. Лишь легкий запах мужского пота и одеколона свидетельствовал, что тот, кого она ждала, застыл с ней рядом. Андреа продолжала молчать, боясь пошевелиться. Это был критический момент. Если бы что-то спугнуло Макса Ругу, он бы немедленно убежал и уже никогда с ней не встретился.
Наконец она догадалась, что он раздевается. Послышалось шлепанье его босых ступней по каменным ступенькам. Андреа почувствовала, что Макс остановился перед ней, и оцепенела. Он развязал тесемки и снял с нее повязку. Похлопав глазами, Андреа взглянула на стоящего перед ней мужчину и узнала в нем черты его детей. Его кожа имела тот же оливковый оттенок, что и у его сына, брови были такие же темные и густые, а глаза излучали поразительно яркий свет. Он был совершенно голым, его чресла оказались на уровне ее лица. Для пятидесятилетнего мужчины его тело выглядело прекрасно.
Макс погладил Андреа по голове, приподнял ее, подцепив пальцем подбородок, тепло улыбнулся и удовлетворенно кивнул. На его глазах выступили слезы. Не говоря ни слова, он обошел вокруг скамейки и, вскарабкавшись на нее, встал на четвереньки, опустив голову и оттопырив зад. Филипп предупредил Андреа, что именно так он и поведет себя, поэтому его поза не вызвала у нее удивления.
Выждав несколько
— Продолжайте, пожалуйста, — низким густым басом попросил мазохист, не поднимая головы.
Андреа нанесла по его заду еще серию хлестких ударов, и только после этого Руга начал дышать чуть громче, очевидно, ощутив боль. Андреа стала бить его кнутом по одному месту, стараясь наносить удары с равной силой. Ее передок, обтянутый эластичной тканью, стал влажным, все тело покрылось липким потом. Зад Макса стал багровым, однако дыхание оставалось спокойным и размеренным.
Руга закряхтел и сел, спустив на каменный пол босые ноги. Лицо его оставалось бесстрастным, объемистый член — вялым. Андреа отдала должное его поразительному самообладанию и достала из сумки миниатюрное серебряное колечко. Взяв двумя пальцами его сонного петушка за головку, она аккуратно надела на него колечко, опустила его до основания и, полюбовавшись своей работой, снова взялась за кнут.
Руга покосился на свой наливающийся кровью причиндал и вопросительно посмотрел на Андреа. Она провела концом кнутовища по мошонке и пенису, и постепенно он стал твердеть. Сдавленные кольцом вены начали набухать, пенис задрожал и резко встал, уставившись на Андреа единственным слезящимся глазом. Андреа ощутила стеснение в груди, скованной ремнями, и сглотнула слюну. Руга молчал.
Андреа опустилась на колени и взяла его член в рот. Головка оказалась горячей и соленой на вкус. Макс чуть слышно охнул и, взяв обеими руками кнутовище, придавил им голову Андреа к своим чреслам. Пенис проник глубоко в ее горло, Андреа стала задыхаться и попыталась отшатнуться. Однако Макс не допустил этого, сильнее надавив кнутовищем ей на затылок. Андреа стала судорожно сосать пенис, втягивая щеки, и вскоре разбухший до уродливых размеров член заполнил собой весь рот.
Почувствовав, что Андреа исполняет минет усердно и старательно, Макс убрал с ее затылка кнутовище и, взяв ее за уши, оттащил ее голову от своего полового органа.
Удивленная, Андреа недоуменно взглянула на него. Он улыбнулся и вежливо попросил ее встать. Как только она это сделала, выпятив груди, он ухватил ее рукой за влажную киску так, что она вздрогнула от боли. Макс начал тереть ее передок ладонью, и Андреа непроизвольно раздвинула ноги. Руга продолжал мочалить ее вульву, не пытаясь, однако, ущипнуть ее или дернуть за клитор. В промежности у нее вскоре образовалось мокрое пятно, соки лона заструились по бедрам, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
Внезапно Андреа почувствовала, что Макс просовывает во влагалище свой средний палец. Стенки лона тотчас же стиснули его, Андреа пошатнулась, подавив рвущийся из груди стон, и, наверное, упала бы, если бы не уперлась руками в плечи Макса. Это не помешало ему продолжить массаж ее передка в прежнем ровном темпе. Но для пущего эффекта он стал потирать ей пальцем клитор.
Промокшая ткань трико болезненно натирала все ее чувствительные местечки. Клитор набух до неприличных размеров и пульсировал. Андреа сделала глубокий вдох, вытаращила глаза и со стоном кончила, впившись ногтями в голые плечи Макса и вертя задом. Перед глазами у нее возник черный квадрат. Она затрясла головой, издавая пронзительное повизгивание, и начала покачиваться. Палец Макса глубже вошел во влагалище.