Музей идеальных фигур
Шрифт:
– Ты считаешь, что убийство Пухликова было задумано этими двумя с самого начала?
– Ну, конечно! Валерий и Аделаида давно знакомы, коллеги актрисы считают их женихом и невестой. Они затеяли это, чтобы присвоить имущество Пухликова, которого затем и убили. Теперь Аделаида стала его наследницей, чего и добивалась.
Инга чувствовала себя крайне обиженной.
– Вот гады! – злилась она. – Такую аферу провернули! Теперь деньги Пухликова достанутся Аделаиде. Это она из-за денег все затеяла. А в театре еще так хорошо
– Погоди, – остановил Залесный свою подругу. – Мы с тобой вместе были на квартире у Аделаиды. Она в деньгах совсем не нуждается.
– Тогда в чем же дело? Зачем еще она вышла замуж за Пухликова?
– А ты не думаешь, что, возможно, у убийства совсем иной мотив? Не деньги, а ревность и месть? Как ни крути, а Аделаида вышла замуж не за Валерия, а за Пухликова.
– Ты думаешь, что Валерий разозлился на свою бывшую невесту до такой степени, что убил соперника?
– И похитил саму Аделаиду, – кивнул Залесный.
– Нет, в этой истории все равно что-то не состыковывается. В театре мне сказали, что Аделаида терпеть не могла Пухликова. Да, она его привечала, но, оставаясь наедине сама с собой, топтала его подарки и ругалась нехорошими словами.
– Ну, вероятно, ее бесила необходимость выйти замуж не за любимого, а за богатого.
– Но ты же сам сказал, что в деньгах Аделаида не нуждалась. Борис Рудольфович оставил ей приличное наследство. Некоторое время она вообще могла не заботиться о том, как и на что жить. Продавала бы время от времени одну из вещей, которыми забита ее квартира, и все было бы прекрасно.
– Во-первых, распродажа собственности – это путь в никуда. Рано или поздно все вещи закончились бы.
– Тогда можно было продать саму квартиру.
– А потом?
– А потом еще раз.
– Ну а потом?
– Если экономить, поместить деньги в банк и жить лишь на проценты, то можно вообще ни о чем не беспокоиться до конца своих дней.
Но Залесный все равно считал, что Аделаида не добровольно пустилась в бега, а ее похитил Валерий Цветаев. И он же убил своего соперника. Инга же придерживалась той версии, что имел место сговор между Валерием и Аделаидой. И Валерий согласился помочь своей невесте разбогатеть еще на несколько миллиончиков.
– Так или иначе, мы скоро узнаем правду. Валерий Цветаев объявлен в розыск. Как только его машина попадет в поле зрения одной из наших камер видеонаблюдения, в тот район немедленно выедет группа задержания.
Высказавшись, Залесный предложил Инге:
– Иди домой, дорогая. Будут новости, ты узнаешь о них первой.
Когда Инга уже уходила, он сказал ей вслед:
– Сегодня вечером рано меня не жди. Я хочу пообщаться с экспертами, которые займутся осмотром тела Пухликова. Может быть, выяснятся и еще какие-то детали.
Выйдя от Залесного, Инга послушно, как ей и было велено, поехала
– Стоп! Так же нельзя!
И, набрав номер Залесного, твердо сказала:
– Как хочешь, а только надо сообщить о случившемся несчастье вдове убитого Пухликова.
В ответ Залесный закашлялся и смущенно произнес:
– Полагаю, Аделаида и так в курсе случившегося.
– Нет, я говорю о Нине!
– Ах, Нине… Ну да, пожалуй, нужно ей сообщить. Но у меня столько дел…
– Не возражаешь, если это сделаю я? – с готовностью предложила Инга.
Залесный колебался недолго.
– Если тебе будет нетрудно, то сделай, пожалуйста.
– Мне будет нетрудно! – обрадовалась его разрешению Инга.
Она и сама не понимала, почему у нее на душе вновь стало легко и радостно и почему в голове появилось множество мыслей. Ее также не смущало то, как она преподнесет трагическую новость Нине. Сейчас Инга понимала лишь одно: она вновь в деле, расследует преступление. И от этого кровь побежала по ее жилам с прежней скоростью.
Впрочем, как вскоре выяснилось, добраться до поселка «Лазурит», не имея своего собственного автомобиля, дело не такое уж простое. Сначала Инге пришлось сесть на маршрутку, которая тащилась от города добрых сорок минут, застревая во всех пробках. А потом Инге понадобилось еще и пройтись пешком. Отрезок в два с небольшим километра проходил по бывшим сельскохозяйственным угодьям и живописностью видов отнюдь не блистал. Да и погода заметно испортилась, на небе сгустились тучи, поднялся холодный ветер.
– Не знаю, – бормотала Инга, вышагивая по дороге, недавно покрытой асфальтом, – может быть, лет через десять тут и будет славненько, но сейчас у меня мороз по коже от этих мест.
Уже стало смеркаться, когда она подошла к «Лазуриту». Мысль о том, что ей придется проделать обратный путь в темноте, откровенно пугала Ингу. Она знала, что Нина дома, потому что позвонила той предварительно. Но сейчас Инга думала, что зря поперлась в такую даль. Вполне можно было сообщить Нине о случившемся несчастье и по телефону.
– И зачем я сюда приперлась? – попеняла Инга самой себе, уже стоя перед домом Нины.
Однако когда открылась дверь и она увидела Нину, то все прочие мысли исчезли, осталось лишь одно горячее сочувствие к этой бедолаге.
– Ох, Нина, – с искренним участием произнесла Инга. – Мужайся! Боюсь, что у меня для тебя плохие новости.
Нина отступила назад.
– Вика!
На ее лице явственно проступило выражение отчаянного ужаса, и Нина вскрикнула:
– Что с моей дочерью?!