Музей идеальных фигур

Калинина Дарья Александровна

– Не переживай, все будет хорошо. Они его не убьют.

– Думаете?

– Да.

И хотя в душе Инге казалось, что это совсем и не такое уж благо, если Яшка останется жив, но задержание, как она и пообещала Кольке, и впрямь прошло без всякой крови. Яшка ожидал лесников, поэтому бегущих к нему со всех сторон людей он вначале принял за них. Когда он понял свою промашку, было уже слишком поздно. После нескольких минут отчаянного сопротивления, когда оперативники пытались извлечь бандита из его машины, а Яшка пытался завести двигатель, все было кончено.

Яшку со скрученными

руками посадили в полицейскую машину и под охраной четырех крепких мужчин увезли.

– А я? Что будет со мной? – подал голос Колька, который отважился выйти из-за деревьев лишь после того, как машина с его папашей скрылась вдали.

– Ты сейчас поедешь с нами в отделение, где мы все оформим законным порядком, а потом…

– А потом?

– А потом ты вернешься домой.

– Домой?

Было видно, что Колька не верит своим ушам.

– Как – домой? – изумленно прошептал он.

– Да, домой, – строго повторил Залесный. – Твоей матери сейчас нужна поддержка, как никогда прежде.

Инга хотела сказать, что Нине ничья поддержка не нужна и вообще, если по справедливости, то и ее тоже следовало бы отправить вместе с Яшкой, потому что она планировала убить своего мужа и вообще была сообщницей бандита. Но потом подумала хорошенько и промолчала. Нина безусловно виновата, но насколько велика ее вина? Ведь она лично никого не убила. Так заслуживает ли Нина тюрьмы или все же пусть проведет оставшиеся ей дни, месяцы или даже годы жизни на воле, в окружении своих детей? Милосердие диктовало Инге именно такой выход.

Поэтому Инга ограничилась лишь тем, что сказала Залесному:

– Помнишь, когда Нина первый раз пришла к тебе в отделение, чтобы написать заявление, ты сказал, что она была в трауре? Я теперь догадываюсь, по кому был этот траур.

Но Залесный не пожелал ни прислушаться к ее словам, ни понять, что именно она хотела сказать ими. У него, как обычно, было слишком много куда более важных дел.

Однако если Инга думала, что никогда больше не увидит и не услышит никого из участников этой истории, то она ошиблась. По прошествии трех дней ей позвонила Вика.

– Маме очень плохо, она просит, чтобы вы приехали к ней повидаться.

– Спроси, чего она хочет?

– Она говорит, что хочет попрощаться с вами и поблагодарить вас за все.

И помолчав, Вика сквозь слезы произнесла:

– Мне кажется, мама умирает.

У Инги на этот счет было свое мнение. Лично ей казалось, что Нина не такая уж больная и куда чаще прикидывается таковой. На эту мысль Ингу натолкнуло то, как очень уж быстро и словно по заказу прошел у Нины эпилептический припадок. Инга почитала немного про эту болезнь и поняла, что Нина, скорей всего, в тот раз симулировала. А раз она солгала однажды, могла лгать и в других случаях. Да, вид у нее измученный, она сильно похудела и подурнела, но это все нервы и постоянный стресс, в котором женщина жила в последнее время. Ведь хотя ее любовник и вышел на свободу всего полгода назад, но этому предшествовал длительный период переговоров с теми, кто брался его освободить вопреки закону. Надо было не только найти таких людей, но также

собрать и передать им деньги для оплаты Яшкиного «освобождения».

Для Нины это было очень тяжело морально. Но, будучи неплохой актрисой, она активно использовала свой новый образ для насаждения жалости в сердцах окружающих ее людей. Да и после того, как Яшка вышел на свободу, легче Нине не стало. Ведь присутствие рядом с ней Яшки всегда заставляло ее худеть, бледнеть и дурнеть. Такова уж была злая аура этого человека, что он буквально уничтожал тех, кто находился с ним рядом.

Первые же слова Нины, когда она увидела входящую к ней в спальню Ингу, подтвердили эту мысль.

– Знаешь, я даже рада, что его вновь посадят, – сказала Нина.

– Серьезно?

– Да. Он страшный человек. А для меня – так просто ужасный. Я всегда выполняла все его приказы, хотя и видела, что это вредит мне и моим близким. Но все равно Яшка имеет на меня огромное влияние. С ним я становлюсь совсем другой. Ведь не хотела хлопотать за его освобождение, да он даже из тюрьмы умудрился на меня воздействовать. Сказал, где деньги взять, я пошла и словно робот все сделала по его сказанному. Вроде бы и люблю, и боюсь, и ненавижу его. И все одновременно. Сама не понимаю, как в одно и то же время жизнь готова отдать за то, чтобы он был со мной, и в то же время мечтать, чтобы совсем его не знать!

– Не ты одна. Твой сын тоже измучился со своим «дядей». Хорошо, что у него хватило духу сдать его полицейским.

– Да, это Колька всех нас спас. Если бы не он, то Яшка бы нас погубил.

Про себя Инга подумала, что Нине самой не надо было быть такой размазней, тогда и Яшка не смог бы забрать над ней власть. Но вслух она лишь произнесла:

– Это точно.

– И знаешь, у меня есть к тебе одна просьба, – робко произнесла Нина, поглядывая на Ингу.

Инга уже догадывалась, о чем пойдет речь, но все же спросила:

– Какая просьба?

– Можешь не говорить Коле о том, кто его настоящий отец?

– И не собиралась даже.

– Понимаешь, я знаю Кольку. Он обязательно станет переживать, что предал родного отца. Пусть уж лучше отцом для него останется Сергей!

Нина потупила взгляд, а Инга почему-то подумала: «Конечно, а то еще, не ровен час, непредсказуемый Колька возьмет и откажется наследовать за своим отчимом». И что тогда делать Нине? Сейчас она могла рассчитывать лишь на Колю, потому что рядом с Викой, как видела Инга, надежно обосновался Рустам.

Будучи человеком по натуре своей жадным до денег, Нина и всех других судила по своей мерке. Ей и в голову не приходило, что некоторым людям для счастья совсем не нужны хоромы, пышные одежды или обильные яства. И что они будут точно так же счастливы, имея лишь самую скромную крышу над головой, такую же скромную одежду, чтобы не испытывать холода, и совсем немного самой простой еды, чтобы утолить свой голод.

Нет, такие мысли Нине и в голову не приходили. И даже сейчас, будучи очень сильно нездоровой, она пыталась бороться и интриговать. Инге было неприятно находиться рядом с этой женщиной, которая все время пыталась использовать их с Залесным в своих целях.