Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила»
Шрифт:
Заглянем на какой-нибудь из них. Например, в боярский дом. Там в красном углу, под иконами всегда стоит кресло. Оно для хозяина или царя, если он соизволит приехать. А далее рассаживались за столом не кто как хотел, а каждый должен был знать свое место. Еще с конца XI века на Руси было местничество, которое очень долго не могли изжить. От правой руки хозяина начинали рассаживаться по знатности и родовитости. Каждый знал, за кем он может сидеть.
«Домострой» говорит: если ты пришел на пир чуть раньше и еще не все сели, не спеши садиться за стол, а то займешь не свое место, и придется вставать, уступать его более знатному. Но люди не всегда мирились на пирах с тем, как они сели. Тогда начинали местничать – спорить за место за столом. Каждый доказывал, что его предки более древнего рода, чем у другого, и начинались споры, ругань, а та переходила
Была и еще причина для драк. В нашей экспозиции есть маленькие тарели. В то время на стол их ставилось немного: две, три – только для самых почетных и знатных гостей. Остальным ставилось большое блюдо с едой, а перемен блюд бывало у бояр, как на царском пиру – до ста. На двух-трех человек ставилось большое блюдо, и те, кто сидели ближе, могли есть из одной тарели. Вспомним поговорку: «быть не в своей тарелке». Она как раз об этом. Это значит попасть в неловкое положение: ты должен «сидеть в блюде» с этим, а полез в тарелку другого. Такие случаи бывали довольно часто и тоже служили причиной для драк и выяснения отношений. А если случалось, что, будучи ниже родом, ты оказывался с кем-то знатным в одной тарелке и тот не возражал, тогда люди кичились этим, рассказывали всем, как об удаче – им, дескать, оказали уважение. Как же! Я «сидел в одном блюде» с таким знатным человеком, и мы ели из одной тарелки!
Когда гости все-таки рассаживались за столом, начинали подавать еду. «Домострой» советует, как слуга должен нести еду на стол. «А блюда и напитки на стол нести оглядев, что б посуда, в которой несешь – была чиста, а еда безо всяких там пригаров. Напитки были в чистой посуде. А поставив на стол еду или напитки… не кашлять над ними, не сморкаться, но отойдя в сторону прокашлять и вычистить нос, потом все это ногой растереть, чтобы все это было вежливо и негрубо».
Как писал все тот же Г. К. Котошихин, «…а бывает всяких яств по 50 и по 100». Блюда часто менялись. Прежде всего на стол ставили судки для соли, перца, горчицы, уксуса и хрена. Пищу готовили без приправ – каждый гость сам «…в те яства прибавлял на столе…». Порядок подачи блюд сохранился с XVI века. Сначала подавались холодные закуски, затем печеное (жареная и отварная рыба, мясо) и только в конце – горячие похлебки. В продолжение всего обеда пили мед, вино, квас, в заключение на стол ставились всевозможные сладости.
Салфеток, ножей и вилок в обиходе еще не было. Позже вилку стали подавать только знатному гостю, но чаще – хозяину, а остальные ели по старинке – ложками и руками. В конце XVII века вилки редкостью уже не были, их стали производить в России, хотя они по-прежнему оставались предметом роскоши. В нашей экспозиции на поставце представлены вилка и нож немецкой работы конца XVII века.
Есть у нас и маленький сосуд в виде ладьи, отделанный эмалью. Это корчег – он немножко напоминает скопкари, из которых тоже пили. Но те – большие, а этот очень маленький. Такие сосуды возникают только в XVII веке: в это время появляются очень крепкие напитки с Запада, в частности, коньяк. Его надо было пить маленькими порциями, поэтому и появился маленький корчег. И еще один маленький сосуд был – достакан (достокан; это первоначальное название стакана). Были и другие сосуды, но большие, например, стопа; шарообразные братины. Из них пили вкруговую, братались, восхваляли хозяина дома. Отсюда и название.
Карион Истомин, известный просветитель и поэт XVII века, писал:
Кушай помалу, чего доведется,Поядши испий, егда поднесется.Брашны питьем юн не тяготися.Словом, вежеством всем честен явися.Не обращайся легкомысленно вскоре,При честных людех не глаголи в спореИ не разгребай на блюде рукою,Не обляжь на стол, не колышь ногою.«Домострой» велит на пирах не засиживаться: «во многом питии рождается брань и драки». Провожая гостей, хозяин старался одаривать их гостинцем, который своим размером соответствовал чину гостя. Это была древняя традиция, да и гость старался приходить тоже с гостинцем. «Домострой» строго велел не упиваться. Тех же, кто все-таки не мог сам дойти до дома, разводили слуги.
– А как передвигались по городу? Дорог-то не было…
– Это не совсем так. Россия была одна из первых стран, где уже в конце XI – начале XII века в Кремле появилось первое мощение улиц досками. За пределами Кремля первое мощение ближайших прикремлевских улиц – Ильинки, Варварки, улицы Великой, Мокринского переулка происходило, очевидно, в XVI–XVII веках, археологи нашли остатки мощения этого времени. Сначала клали бревна вдоль, потом накладывали поперек, закрепляли их, а иногда сверху укрепляли целые листы, чтобы выровнять. Но это не всегда спасало от бездорожья: развозило и это мощение. Картины Васнецова, Рябушкина, Маковского показывают, как выглядела Москва в XVI–XVII веке. Из-под бревенчатого мощения осенью и весной вылезает непролазная грязь. И люди, подхватывая длинные полы одежды, пытаются как-то перебраться через нее. А зимой была другая проблема: грязь замерзала, превращалась в лед, дороги не успевали убирать. Алексей Михайлович однажды посетовал, что не смог проехать в пасхальный день от Спасских ворот по Варварке до церкви Всех святых на Кулишках. Легче было иной раз добраться верхом на лошади, в санях или повозке.
Говоря о русском Средневековье, мы представляем его темным, серым – «темные века». Ничего подобного! Это было очень яркое время. Не только в архитектуре – украшали и красили дома, коньки крыш, золотили шпили, богато украшали дом внутри. И очень разнообразно и красочно одевались. Одежда была яркая. Черный цвет вообще на Руси не любили и не носили. И одежду из черной ткани не шили – даже траурная одежда, даже власяница Ивана Грозного была темно-коричневого цвета. Почему не любили черный цвет? Может быть, потому что слово «черный» казалось связанным с «чертом»? А на Западе – наоборот: вся одежда для вельмож шилась из черной ткани. Вспомните Испанию, раннюю Францию, Англию… А в России, когда видели на улице иностранцев в черной одежде, считали, что в него дьявол вселился!
Стоит еще помнить, что и XVI век, и первая половина XVII века резко отличаются от второй его половины. Западная Европа уже жила в Новом времени, а для России это был только переходный период от Средневековья. Раньше считалось, что окно в Европу прорубил Петр. Но это не так! Все потихоньку началось с Михаил Федоровича, но еще робко. Осознанно и активно вполне европейские реформы начинает проводить Алексей Михайлович. Много сделал для обновления России его сын – Федор Алексеевич, несправедливо забытый. Вступил на престол молодым, правил всего 7 лет, был болезненным, но чрезвычайно умным и образованным – знал греческий, латынь, сочинял музыку. Именно Федор Алексеевич незадолго до смерти (он умер в 1682 году), в 1681-м, издал указ, чтобы придворные больше не приходили в Кремль в длиннополой старомодной русской одежде. Одеваться надо было по польской моде – недлинная шуба и шляпа корабликом. В Историческом музее хранится портрет князя Репнина в полный рост, одетого по польской моде и по указу 1681 года.
О Федоре Алексеевиче надо сказать еще пару слов, особенно о планах, которые выдают в нем человека европейского уровня и размаха. В его планы входило создание школы для нищих по западноевропейскому образцу, греко-латинской академии – она открылась только через несколько лет после его смерти. Более того, за несколько месяцев до смерти, в 1682-м, Федор Алексеевич отменяет местничество как «братоненавистное и любовь отгоняющее» явление. На это до него никто не решался.
Татьяна Соловьёва. «Друкарь книг, пред тым невиданных»
1 марта 1564 года в Москве повелением Иоанна Васильевича IV и благословением митрополита Макария вышла первая русская печатная книга «Апостол». Внешне она еще напоминала рукописи: под рукописное письмо был стилизован шрифт, красной краской выделены заглавные буквицы, а начало каждой главы украшали привычные глазу монастырских книгочеев орнаментальные заставки. Но с этим трудом первопечатников Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца для славянской письменности началась новая эпоха.