Муж любовницы моего мужа
Шрифт:
— Дима, ты сам себя подставил! Ты полез целоваться к мужчине при первой возможности. Ты думаешь, это его вина, а не твоя?
Он уставился на меня. Лицо исказилось от боли:
— Ты всё знала, да? Боже… Вы сговорились?
— Прости.
Я не знала, что сказать ещё.
— Блядь, зачем? Зачем вы устроили это представление?! Хотели проверить меня? Поиздеваться? Ну ладно Ярцев, от него всего можно ожидать, но ты! Ты же моя жена, ты всегда мне доверяла, а я доверял тебе.
Я чувствовала ужасающее
— Ты меня обманывал.
— Маша, я не гей. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, — сказал Дима, делая ко мне шаг и протягивая руки. — Я жить без тебя не могу.
Я отступила назад, прижалась лопатками к стене.
Дима придвинулся ещё ближе:
— Послушай, — сказал он мягким убеждающим тоном, — мы только что занимались сексом, мы были голые и возбуждённые, а потом выпили коньяка. Я опьянел, раскрепостился. Неудивительного, что меня занесло. Ярцев специально меня разводил, ты же видела. Если бы не он, ничего бы не случилось.
— Рано или поздно случилось бы, — сказала я. Глаза наполнились слезами. — Дима, я верю, что ты меня любишь, но… Я не хочу, чтобы мой муж… Чёрт…
Как сказать страшные слова в лицо человеку, с которым прожито несколько счастливых лет?
— Машенька, умоляю, не делай поспешных выводов! — он чуть не плакал.
— Я не хочу, чтобы мой муж целовал других мужчин. Хоть пьяный, хоть трезвый, хоть голый, хоть возбуждённый. Для меня это неприемлемо. Я хочу развода, Дима, я больше не буду жить с тобой. Не смогу… В понедельник сходим в загс, ладно?
— Маша! — он рванулся ко мне, но между нами встал Кирилл.
Загородил меня от Димки широкой спиной.
— Ты слышал, что она сказала? Уходи.
— Иди нахрен, — огрызнулся Дима. — Это моя жена!
— Уже нет.
— Пока ещё да! Мне нужно с ней поговорить!
— Ты слишком взволнован, — спокойно ответил Кирилл. — Поезжай домой, отдохни, подумай о своём поведении. Потом поговорите, сейчас всё главное сказано.
— Какой же ты мудак!
— Можешь взять мою машину.
— Иди нахрен, — повторил Дима. — Ты сломал мне жизнь только потому, что хотел трахнуть мою жену.
— Всё намного хуже, Истомин. Я её люблю. Помни об этом, если не хочешь проблем.
Дима скрипнул зубами, но ничего не ответил. Натянул брюки, накинул на плечи рубашку, а остальную одежду сгрёб в охапку и полураздетым выскочил из номера. Я сползла по стеночке на пол.
Кирилл поднял меня и усадил на диван. Позвонил куда-то, попросил травяного чаю и горничную для смены белья.
— Зачем? — спросила я. — Мне тоже надо ехать домой. Нет смысла здесь оставаться.
— Куда ты поедешь? В дом свекрови?
Я задумалась. Нет, объясняться в ночи с Натальей Петровной у меня не было сил, да и Димка там…
— К маме поеду.
— Маша, — Кирилл сел рядом, взял меня за руку. — Останься до утра тут, так будет лучше.
Пришли официант и горничная. Девушка направилась в спальню и сноровисто перестелила измятую постель, а официант расставил на столе чайник с чашками. Когда они ушли, я спросила Кирилла:
— Ты считаешь, я правильно поступила с Димой?
— Абсолютно.
— Я его предала. Он мне доверял, а я так жестоко с ним поступила. Заманила на эту встречу, подглядывала за ним, попросила тебя о провокации. Он не ожидал подставы… Он был в таком шоке.
— Зато теперь ты знаешь правду.
— Он отрицает, что он гей.
— Некоторые геи отрицают это до конца жизни, но это их личное дело. Нас это не касается, Маша. Твоё дело — быть счастливой. Тебе двадцать пять лет, у тебя вся жизнь впереди.
— Мне так страшно, — вырвалось у меня. — Я совсем одна. У меня есть мама и брат, но они не смогут мне помочь. Они живут очень скромно, а тут ещё я упаду им на голову. Из «Натали» меня наверняка уволят, придётся искать новую работу…
Кирилл подал мне чашку, от которой пахло ромашкой и бузиной. Я отхлебнула.
— Ты не одна, — сказал Кирилл. — У тебя есть я и Зоя.
— Зоя… — отозвалась я. — Она классная подруга. Я понятия не имела, что дружба может приносить столько радости. Она стала мне старшей сестрой, доброй и великодушной. Как бы мне хотелось быть на неё похожей!
Кирилл аккуратно, чтобы я не расплескала чай, обнял меня. Ласково отвёл прядь волос с лица.
— А ты не влюбилась в неё, девочка?
— Может быть. Дружба — это тоже в некотором смысле любовь, просто без секса.
Он продолжил:
— Зоя необыкновенная, я согласен. Она из тех женщин, что всегда находятся в центре внимания, и все в них влюбляются — и женщины, и мужчины, и маленькие дети, и даже животные. Я к этому привык. Но тебе не надо быть на неё похожей. Ты прекрасна такая, какая есть. Я теряю голову рядом с тобой…
Он прижался губами к моему виску, обжигая горячим дыханием. Пальцы скользнули в вырез халата. По спине прокатились мурашки, а в паху отозвалось сладким томлением.
Собрав волю в кулак, я отстранилась от Кирилла. Поставила пустую чашку на стол.
— Ты тоже добрый человек, Кирилл, — сказала я, глядя ему в глаза. — Спасибо тебе за всё. Но ты же понимаешь, я не могу дружить с твоей женой и заниматься сексом с тобой?
На его лицо набежала тень.
— Почему? Зоя знает, чем мы занимаемся.
— Нет, — возразила я. — Она думает, что у нас тройничок с Димой. Она не знает о нашем сексе вдвоём. И я умру от стыда, если вскроется тот случай после ночного клуба. Зоя не заслужила такой подлости. Тебе самому не противно её обманывать?