Муж моей сестры
Шрифт:
Сделать это мог только он.
Как только я его увидела, на меня лавиной обрушилось облегчение, однако это чувство совсем быстро рассосалось, стоило ему отдать комбинат, сесть вместе со мной в машину и поехать все в тот же дом, где меня так же ждали нерешенные проблемы.
Сидя у него на коленках, я думала лишь о том, что ждёт меня впереди. Слышала, как тяжело он дышит мне в затылок, чувствовала, как крепко он сжимает в руках.
А ждало меня неминуемое грехопадение.
Мышка попалась в клетку, теперь я это осознаю. Меня.
Смогла смириться?
Я все так же не хотела ему отдаваться, меня это безумно пугает, да и мысль о том, что он муж сестры, не дает покоя, но я однозначно благодарна ему за то, что он сделал выбор в мою пользу. Я это оценила. Зная, что он та ещё криминальная личность, боялась, что он оставит меня, но, видимо, я и завод моего отца важнее. Выводы пришли сами собой.
Я понимаю, что после произошедшего моя жизнь уже не станет прежней. Пройдена черта нормальности. Я не могу быть слабой, не хочу, чтобы об меня вытирали ноги, ни сестра, ни кто-либо ещё.
Бежать больше не собираюсь, можно подумать, что сломалась, но это не так, я будто посмотрела на все с другого ракурса. Нахожусь в тяжелых условиях, где каждый пытается меня нагнуть, но я этого им не позволю. Они могут делать, что угодно, но я останусь собой. Не буду жаловаться, не буду плакать.
Неожиданно понимаю, что нахожусь совсем не в той комнате, которую мне предоставили, эта мне не знакома. Большая, в темных тонах. Кожаный диван, на котором я проснулась, скрипнул, стояло мне присесть и осмотреться.
В комнате стоит полумрак, судя по темноте за окном, сейчас глубокая ночь. Взгляд натыкается на огромную постель, что заправлена в черные шелка. На ней свободно может поместиться больше двух человек. По телу неконтролируемо проходит дрожь.
Это его комната. Хозяина. Артура. Моего спасителя. Палача. Зачем я здесь? Почему бы не отнести меня в мою… Запах такой, мужской, приятный. Или мне так кажется.
Я даже не помню, когда именно заснула, наверное, у него в руках. Не почувствовала, как он меня сюда принёс. В своё логово. Он снял с меня курточку, но остальную одежду не тронул, чему я была рада.
— Проснулась? — раздался громогласный голос, заставляя меня напрячься.
Даже не заметила, как он пришёл, верней, расслаблено стоял возле входа в комнату в расстёгнутой чёрной рубашке. Слабый свет от светившей в дали лампы отдавался бликами на его бронзовой коже, делая его татуировки темнее, он сложил руки на груди, держа какую-то белую ткань. Волосы необычно взъерошены, мокрые, как и его торс, по которому стекают маленькие капельки.
Дьявол воплоти. Порочный. Злой. Чужой.
— Да, — отвечаю чуть хриплым голосом. Встаю, от волнения не понимая, куда деть свои руки, поэтому прячу их за спиной. — Я, наверное, пойду к себе в комнату, чтобы не мешать.
Да, да, очень хочется спрятаться от такой давящей
— Нет, ты останешься в этой. Сегодня, завтра и на столько, насколько я того пожелаю.
Произносит больше с пренебрежением, все так же стоя возле входа. Осматривает меня внимательно, не упуская ни одну деталь, так жадно, словно он не видел свою возлюбленную много лет.
Я же начинаю взволновано дышать, щипая себя за руку.
— Артур, я бы хотела извиниться за…
Не успеваю договорить, как он резко заходит, громко захлопывая за собой дверь. Защелкивает ее на замок.
Сглатываю, не решаясь продолжить, все слова встают комом в горле. Осознание того, что сейчас будет, жалит мой мозг, отдаваясь легким головокружением.
Так скоро?
Готова ли я отключить эмоции и отдаться этому настойчивому, взрослому мужчине?
Он не отступит, мне придётся это сделать, назад дороги нет. Сейчас уже все равно, что я мечтала раньше сделать это по любви. Судьба распорядилась по-другому, не спрашивая разрешения.
Весь мой пыл медленно, но верно испаряется. Я так долго прокручивала это в голове, думая, что смогу, но сейчас, смотря в эти глаза, что в потёмках кажутся почти чёрными, паника вновь берет контроль над разумом.
А если я не смогу расслабится, вдруг он возьмёт силой… Боже, дай сил пережить эту ночь, а после стереть ее из памяти.
— Наконец стала называть меня по имени? Только даже это тебе не поможет, — как-то с горечью произносит, подходя ближе. Кидает на диван ткань, и только сейчас, приглядевшись, я понимаю, что это одна из шелковых коротких сорочек из моего шкафа, заполненного вещами на его вкус. — Иди, вымойся, неизвестно, какую грязь ты можешь принести в мою постель.
Слова приносят боль, во рту ощущается кислая горечь.
Почему он так жесток? Разве не видит по моему взгляду, что я почти приняла ситуацию. Что мне страшно и неловко.
Неужели в нем нет ни капли сострадания?
— Не стоит так со мной разговаривать, — все же шепчу, подняв немного вверх подбородок. — Я этого не заслуживаю.
Артур прищуривается, подходит ещё ближе, подносит руку к моему лицу, отчего я слегка отшатываюсь в сторону, но он лишь заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.
Взгляд дикий, голодный. Бескомпромиссный.
— Не стоит тебе открывать рот после такой выходки. Ты здесь лишь по одной причине — выносить моего ребенка, — всматривается в лицо, впитывая мою реакцию, но я держусь стойко. Только он хмурится ещё сильнее, все же делая шаг назад. — Иди, если не хочешь, чтобы я помыл тебя лично. И, чтобы не долго.
Глава 47
Контрастный душ не помогает охладить взбунтовавшиеся эмоции. Я пытаюсь отключиться, пытаюсь не думать о том, что меня ждёт этой ночью. Не получается. Ни черта не получается.