Муж моей сестры
Шрифт:
Дорога до детского дома проходит на удивление быстро. Поднимаюсь на второй этаж.
Неожиданно закраивается мысль, что Ева уже позвонила сюда и захотела все взять в свои добрые ручки. Она могла.
Открываю дверь в кабинет Виктора без стука, захожу, как к себе домой. Имею право, столько бабок вложено в это ненавистное мне место.
— Если хочешь навязать мне этого п*здюка, то хрена с два у тебя получится, — заявляю с порога и только потом замечаю, что этот самый пацан
Сразу понимаю, что это тот самый Артём, по его побитому лицу. Хоть и прошло с нашего прихода сюда около двух недель. Именно таким мне описывала его Ева. На вид уже достаточно взрослый.
— Больно надо, — выплевывает он, а у меня брови поднимаются вверх. Смельчак или глупец? — Я не собираюсь жить ни с вами, ни с кем-либо ещё!
Дерзкий малый. Взгляд такой наглый. Внимательно меня изучает, с головы до ног, напрягается, словно я его бить собрался. Что-то цепляющее в нем и правда есть.
Впрочем, это все не важно, я не за ним пришел.
Присаживаюсь на кресло, что напротив директорского, и сверлю его недовольным взглядом.
Вроде мужик нормальный, мною лично подобранный, потому что другие, мягко говоря, были мудаками, и что они делали со своими подопечными, знают не многие.
— Что? — спрашиваю, желая поскорей здесь закончить и отправиться домой.
У старика запуганный вид, когда он немедля достает из своего стола что-то сверкающее и кладет это рядом со мной.
Еб… Твою же мать!
Сжимаю кулаки, перевожу взгляд на пацана, что не пасует и только слегка дергается. Понять несложно, в чем дело.
— Мы нашли это у Артёма в тайнике, — тем временем несмело говорит Виктор. — Мы узнали, что именно из-за этого кулона он порезал одного нашего задиру из старших. Артур Леонидович, Артём мальчик не плохой, но…
— Оставь нас на минуту, — перебиваю словесный понос старика, пока беру в руку подарок, что подарил Еве, и с силой его сжимаю.
Она разве не заметила пропажу? Или смолчала?
Ох, Ева, Ева, разве можно быть такой добродушной…
Вот об этом я часто думаю. Она мое главное слабое место, куда не в первый раз ударяют другие. Через мою маленькую девочку.
Долго ждать не приходится и, когда дверь захлопывается, то я поднимаюсь со своего места и подхожу к Артёму. Вот теперь я вижу в глазах панику, оно и понятно. Я уверен, что выгляжу обезумевшим, увы, встал не с той ноги.
— Ты, сученыш, обокрал мою беззащитную жену?! — произношу яростно сквозь зубы. — Она тебе помогла, а ты посмел своими грязными руками к ней притронуться?
Он вскакивает с места, худощавый такой, но смелый, что иногда не есть хорошо. Судя по старым ранам и новым, достаётся ему чаще остальных.
— Это не я! Это все Савочкин, жирный кабан…
— Лоха думаешь нашёл? — хватаю его за старую майку и приподнимаю над полом. — Ты знаешь, что бывает, когда п*здишь не у тех людей?
Отпускаю и отталкиваю его обратно на диван. Ещё не хватало сорваться на ребёнка. Но черт, я знаю, какие тут «дети», в них нет ничего святого, каждый сам за себя.
— Пошёл ты! Я его отобрал! Не крал я.
— Какой благородный мальчик, — усмехаюсь, хотя ни капли не смешно. — И что, хотел вернуть?
И это его она хочет мне вчихлить? Да ее развели на раз-два. Чем вот он ее взял? На вид дикарь с острым языком, хамло, а такие либо не выдерживают, либо становятся главными засранцами.
— Хотел! У моей бабушки был похожий, только не такой дорогой, а у меня ничего от неё не осталось. И ваша жена так по-доброму ко мне отнеслась… Она меня пожалела! А здесь никто никого не жалеет!
Смотрю на него и невольно себя начинаю вспоминать в таком возрасте. Я же тоже здесь был и знаю, как все устроено.
Тоже драки были, причем часто, особенно с пацанами постарше, они вечно задирали, пытались нагнуть тех, кто слабее. Правда от меня быстро отстали, потому что я был слишком безбашенным, мог накинуться и кожу зубами вырвать, порезать, как и этот малый.
Злость проходит. Смотрю на него внимательно. Если говорит правду, то его понять можно. Еву обманули, он захотел забрать вещь себе, потому что она ему приглянулась.
Помню, как сам за одну воспиталку заступался, которая относилась ко мне чуть лучше других. Для таких как мы это очень много значит, особенно в таком непростом возрасте.
— Значит, кинулся с ножом?
— С заточкой, я ее неделю делал, — гордо заявляет. — Этот чмошник давно нарывался, а тут я услышал, как он хвастался, что выкрал дорогое украшение у одной богатой девицы. Он бы его продал за копейки.
Не сомневаюсь, что продал бы.
По сути, Артём его заслужил. Но отдавать кулон я не собираюсь, поэтому достаю из кармана золотой зажим для денег, что тоже стоит немало, кидаю ему в ноги, вместе с парой купюр сверху.
Все, пора здесь заканчивать.
— Взамен, — хмыкаю, разворачиваюсь, чтобы поехать домой и хорошенько отругать Еву за обман.
Но оборачиваюсь, когда Артём чуть ли не кидается в ноги.
— А ваша жена ещё придёт?
В глазах столько надежды. Я тоже очень хорошо помню это чувство. Ожидание, что за тобой придут хорошие люди, заберут в свою семью. Его ждёт много разочарований по этому поводу.
Я точно не из великодушных добряков, поэтому оставляю его вопрос без ответа.