Муж моей сестры
Шрифт:
Стискиваю зубы, готовый наорать. Вот сейчас вообще не к месту.
— Ближе к делу, Виктор.
— Вам необходимо приехать, это правда очень важно, по телефону решить не получится.
Да, сука. Вот какого, спрашивается, х*я. Хочется послать его куда подальше, но я останавливаю этот порыв, все же цивилизованный человек.
— Буду через пару часов.
Сдался мне этот пацан? Нет, конечно. Только Ева уже им все мозги проела. Говорит постоянно, переживает, хотела к нему на
Ну а нах*й мне чужой ребёнок? Тем более, почти подросток. Ева то Барона себе загребла, то теперь, видимо, на этого детдомовца нацелилась, что, между прочим, не самая лучшая идея.
А что будет через год, два, десять лет? Наш дом будет заполнен до краев всякими бездомными. И я, сука, ни в чем не могу ей отказать. Не могу и все. Но она как посмотрит своими огромными глазищами, как прижмется к груди, начнет тихо плакать, так у меня в голове все отключается. Готов на все, лишь бы только не смотрела так.
Держусь пока, пытаюсь ее отвлечь, потому как понимаю, что брать на себя такую ответственность не время. У меня скоро будет свой ребёнок, мой наследник. Вот о чем стоит переживать.
Решить проблему необходимо сразу, пока есть время, чтобы остальное провести с Евой, поэтому захожу в нашу с ней комнату и тихо переодеваюсь, поглядывая на девушку, что укуталась в одеяло. Подмечаю, что вчера вечером она чувствовала себя лучше.
Подхожу, понимаю, что она уже не спит, ко мне поворачивается, хлопает сонными глазами.
— Маленькая, мне нужно отъехать, — глажу по голому плечу, осматривая ее бледное лицо. — Тебе плохо? Врача вызвать? Может, все же ляжешь на обследование.
Думаю, что скоро придется ее насильно в больницу отвезти, потому что неизвестность пугает, потому что привык держать все под контролем. А здесь слабак, помочь не могу, и она все брыкается и зубы мне заговаривает.
— Нет, нет, я посплю немного и все… — подкладывает под голову подушку, зевает в кулачок. — Не хочу тебя оставлять одного.
Медленно скидывает с себя одеяло, оставаясь лишь в легонькой ночнушке, что обтянула ее пышную грудь и уже большой живот. С моим, сука, ребёнком. До сих пор поверить не могу, как не могу и удержаться, чтобы его не потрогать.
Скоро у меня будет сын или дочь. Ева запретила узнавать пол ребёнка, хочет узнать, когда он появится.
Не хочет она оставлять меня. Глупенькая. Она бы лучше о себе больше переживала. Вот приеду, и мы с ней обязательно поговорим, пора это все решить, как следует.
В этот раз точно не поведусь на ее ласки. Вот, как и сейчас, когда она руки тянет, хочет меня провести, заверить, что все нормально.
Только я, как обычно, сдержаться не могу, наклоняюсь, позволяя обхватить шею, и накидываюсь с жестким поцелуем, до того момента, пока она не начинает вести руками по разгоряченной коже. Хитрая лисица.
Отрываюсь от неё, однако, желание наброситься так и не покидает. Потом, все потом. Уже хочу выйти и оставить ее, как вдруг она хватает меня за руку.
— Артур? — тихо так, смотрит пронзительно, а у меня от ее нежного голоса член чуть ли из штанов не вырывается.
Красивая до ужаса, даже бледность не портит, как и небольшие синяки под глазами, а как я с ума схожу по ее округлому телу, только дьяволу известно.
— Да, Ева...
Глава 67
Ева улыбается, потягивается так сладко, а я думаю о том, а может никуда не ехать, залечь с ней рядом, трахнуть и вообще не отпускать.
Клянусь, я бы так остаток жизни провёл, если бы не вынужденная работа и все эти заботы.
— Люблю тебя, — шепчет, а меня словно током шарахает.
Ухожу, оставляя ее, а тело в пот бросает. Признание так и крутится в голове. Раз за разом.
Я знал. Чувствовал. Хотел это услышать. И вот, когда она призналась, я задаюсь вопросом, а что чувствую сам по отношению к ней.
Много чего, то, что к другим никогда не ощущал. Я хочу укрыть ее от всего жестокого мира, защитить, спрятать так, чтобы никто не нашёл. Эгоистично, несомненно. Трахать ее хочу постоянно, касаться, целовать, черт возьми.
Но можно ли назвать это собственническое чувство любовью? Способен ли я в принципе на это. И достоин ли я того, чтобы меня по-настоящему любили, после всего дерьма, что совершил.
Но я же сам этого возжелал, сам понравившуюся девочку к себе привязал, значит, заслужил. Добился, чего хотел.
Бросать ее не собираюсь, уже точно решил, она мать моего будущего ребёнка и уже давно плевать на завод ее отца. Просто не вижу дальнейшую жизнь, ведь без нее она кажется пустой пресной. Ненастоящей. С ней я меняюсь в лучшую сторону. С ней я знаю, что у меня будет настоящая семья.
Я готов отдать ей все, что имею, только, чтобы рядом была, больше ничего не нужно.
Она не сравнится с Алисой, брак с которой, от начала и до конца, только тяготил. Ева — это другое. Иное. Неприкосновенное. Моя святая девочка, за которую и сдохнуть можно.
Она моя. Навсегда. Да и сам на других баб смотреть не могу, а зачем, когда Ева лучше всех их вместе взятых.
Это ли не любовь? А х*й его знает. Но ведёт меня конкретно. Страшно представить, на что я готов, если что-либо случится.