Шрифт:
Пролог
— Вы мне не подходите. Извините.
— Это ещё почему?
— Мне нужен муж напрокат, а вы похожи на кинозвезду.
— Какое это имеет значение, если мы собираемся заключить фиктивный брак? — в его тихом, но властном голосе звучит усмешка.
— Я не хочу, чтобы возле двери в мой дом выстраивалась очередь из женщин, желающих на вас посмотреть.
Он прыскает со смеху и смотрит в упор, а у меня почему-то от глубины его голоса перехватывает дух. Сквозь маску с сеткой изучаю молодого крепкого мужчину. Стеснительно
В общем, это смешно. Какой из него муж? В это не только опека, в это даже мои соседи не поверят.
— В письме ты написала, что некрасивая и несовременная. Сними маску, я хочу убедиться. — Делает шаг, хищно щурится.
— Зачем вам переезжать из столицы в маленький провинциальный городок и жениться на ком попало? Вы кого-то убили в своих Московиях и теперь скрываетесь от полиции? Осквернили храм? Сняли видео восемнадцать плюс посреди детского учебного учреждения? Не пойму, в чём подвох.
На его лице снова появляется ухмылка.
— Маску сними, тогда скажу.
Острый взгляд прибивает меня к месту. В горле внезапно пересыхает.
Только этого мне и не хватало. Мне приглянулась его анкета, но я, очевидно, ошиблась в выборе. Надо будет написать другому кандидату. В вороте чёрной рубашки виднеется бронзовая, с четким рисунком рельефных мышц грудь. Закатанные до локтя рукава обтягивают руки с буграми мускулов, запястья переплетают сухожилия. Как молодая здоровая женщина, могу сказать, что вижу перед собой великолепный образец представителя мужского пола, пожалуй, лучший из тех, что мне довелось видеть за двадцать семь лет жизни. И этому образцу надо срочно возвращаться туда, откуда он явился.
— Подозрительный вы тип, Максим Дубовский, если это, конечно, ваша настоящая фамилия.
Он осматривается. Затем снова резко ловит меня в фокус светлых глаз. Не может меня рассмотреть. Но я всё равно вздрагиваю, пытаясь скрыть естественную реакцию женщины на красивого мужчину. Ко всем моим проблемам со службой опеки, банком и местной администрацией мне не достаёт получить в подарок мужика, с которого в древности наверняка лепили бы скульптуры.
— Возвращайтесь в столицу, Максим. Нам не стоит тратить время друг на друга. Мы не сойдемся.
— Нет. Теперь мне интересно, — отсекает он, в его голосе звучит насмешка.
У меня умер любимый муж, и всё, что мне нужно, — это спасти наших детей. Не допустить, чтобы служба опеки забрала их в интернат. Для этого мне надо срочно выйти замуж. И этот мачо мне точно ни к чему. Нам с Асей и Вероникой и так хорошо. Обожаю своих любимых дочерей, моих замечательных девочек. Считаю, что дочери — это самое дорогое в моей жизни.
Он осматривает мой бесформенный комбинезон и, вальяжно запихнув руки в карманы, заглядывает в лицо, спрятанное за пчеловодной маской. Сетка плотная, через неё ничего не видно.
— Такая хрупкая девушка следит за огромным домом, садом и пасекой?
— Простите, Максим, мне действительно некогда. Удачи в поисках кандидатки.
Развернувшись к дому, я решительно ухожу. Решив, что наш разговор закончен, взбегаю по ступенькам и закрываю за собой дверь. Внутри дома снимаю маску и расстёгиваю костюм. Выкарабкиваюсь из мешковатой одежды и остаюсь в майке на бретельках и капроновых колготках. Ополаскиваю лицо холодной водой, расчёсываю длинные тёмные волосы, разворачиваюсь… И чуть не ору от страха, увидев перед собой Максима.
Дубовский стоит неподвижно и смотрит прямо на меня.
Мой взгляд мечется по его лицу, на секунду приходит восхищение. Вблизи он ещё красивее. Мужественный, с четко очерченными губами, твёрдым подбородком, острыми скулами и лёгкой небритостью. Над правой бровью небольшой шрам.
— Что вы здесь делаете? Вы в своём уме, Максим!? Я же сказала, что у нас ничего не получится. Уходите немедленно!
На что он слегка наклоняет голову набок и подробно меня рассматривает.
— А говорила, что некрасивая, — не спеша произносит он. — Выходит, врала, Ксения Акимова.
Глава 1
За месяц до описываемых в прологе событий.
Я задумчиво разглядываю звездное небо. Пахнет сеном, свежескошенной травой, цветами и сосновыми иголками. Влажный вечерний воздух почти неподвижен.
Рядом со мной на стоге сена, закинув руки за голову, лежит Афанасий. Он заместитель главы нашего города. Молодой крепкий мужик тридцати пяти лет, не женат и увлекается рыбалкой.
Потянувшись, он переворачивается на бок и ложится ближе, разглядывает меня, опершись на локоть.
— Почему ты такая холодная, Ксения?
— С чего такие выводы, Афанасий Петрович?
— Да со всего, хоть бы приласкала, улыбнулась. Иногда мне кажется, что я целую мумию.
— Я провела с тобой целый час, вся спина истыкана иголками сухостоя, на голове гнездо, а шея горит от щетины. По-моему, я молодец.
Афанасий смеётся.
— Ты знаешь, сколько у меня денег, Ксюшенька?
— Откуда же мне знать, Афанасий Петрович? Я по чужим кошелькам не лазаю. У меня свой есть.
— А машину мою видела? — Гладит по руке. — А дом, а баню, а бассейн?
Льнёт в порыве страсти и, чмокнув в плечо, улыбается.
— Я баню не люблю, там душно и жарко. В бассейне — мокро, а деньги — это самое грязное, что есть. Знаешь, сколько народу их перетрогает, прежде чем они до тебя дойдут?
Ветерок приносит новую порцию запахов трав и цветов. Дышится легко, но нестерпимо хочется уйти домой. Девочки наверняка ещё не спят. За ними присматривает соседка Анна Михайловна. Ей семьдесят пять, и она ходит с палочкой. А дочки у меня игривые и активные, могут такого натворить, что дом вверх дном. Скорей бы вернуться. Я и так из-за работы на пасеке с ними слишком мало вижусь. Ничего не успеваю. Они вечно перемажутся и бегают по улице, а мне потом неловко.