Муж подруги
Шрифт:
А она чуть не разревелась от его ласки.
– Влас, я.. Ты же знаешь, мне ничего не нужно...
– Тшшш, тише маленькая. Все хорошо, не надо, - притянул ее к себе, стал баюкать.
Хотелось так и сидеть, прижавшись к нему. Он такой большой, сильный. Вот она его грудь, крепкая, как стальные пластины, широкая, спрятаться на ней, уткнуться лицом, вдохнуть запах.
Голова кружится от него. Господи... Как она без него жила?
– Просто, понимаешь, - ей все-таки надо было объяснить.
– Она же тогда...
Разнежившись в его руках, Алена уселась поудобнее и стала выводить пальцем на его груди узоры.
– Я хочу сказать, - говорила она.
– Что Кристина затевала нечто странное тогда. Помнишь, мы сидели, в кино собирались, и ты пришел? И потом еще ко мне ночью? Сказал, вы обе врете. Помнишь? Знаешь, мне тогда очень не понравилось, что она хочет предложить тебе развод, но все это только для того, чтобы выследить потом, к кому ты «побежишь». Влас, я испугалась тогда, что она может навредить тебе. Ты и сам подтвердил, что может.
Влас слушал молча, и ей непонятно было, что за мысли скрываются за непроницаемым взглядом его волчьих глаз. А ей вдруг так ярко вспомнилось все, и собственное состояние, когда она это услышала, и злорадный огонь в глазах Кристины. Нервно передернула плечами, отгоняя тревогу.
– И еще. Она тогда сказала, что все равно не даст тебе развод.
Алена выдохнула. Ну вот, озвучила это. То, что ей покоя не давало. Она рада была быть с ним и так, и встречаться тайно, если уж не смогут пожениться. Прятать всю жизнь свои чувства от Кристины. Лишь бы вырвать у судьбы этот кусочек счастья. Правда, очень хотелось заплакать...
Он неожиданно расхохотался.
– Не даст мне развод? Она еще умолять меня будет.
Это было так странно, Алена взглянула на него с недоверием.
– Влас, но ты же сам сказал...
– С тех пор кое-что изменилось, Алененок. Но ей об этом незачем знать. Пока.
Он усмехнулся так жестко, что Алене невольно сделалось страшно, но теперь уже по другой причине. Она никогда не видела Власа жестоким по-настоящему, даже когда ненавидел ее, когда считал, что она его предала, он не казался таким. Хладнокровным, пугающим. И взгляд как стальной клинок, о который можно порезаться насмерть.
– Думает, держит меня за яйца? Ну-ну, - снова усмехнулся Влас.
А потом встал, ссадив Алену на стул, споро прибрал со стола и стал мыть посуду. Алена подкинулась:
– Давай я!
– Сиди. Ты готовила, я мою посуду.
Ой, как здорово, приятно это прозвучало, у нее прямо медовое тепло в груди разлилось. И сразу рот до ушей. Смотрела на него, любовалась. А он быстро закончил все. Вытер руки той самой простыней, в которую был замотан до пояса.
Подхватил ее со стула:
– Спать?
– Спать, - кивнула она и потянулась к нему губами.
***
Когда она наконец заснула, заласканная и убаюканная в его объятиях, Влас встал. Некоторое время любовался, потом осторожно погладил костяшками пальцев по щеке и укутал плотнее покрывалом. А сам, беззвучно ступая, вышел в кухню и замер у окна.
За все то время, что был здесь, он не выкурил ни одной сигареты.
И не станет. Пора кончать с прошлым со всеми его ошибками и все, что растерял, отыграть обратно.
глава 50
Черноволосая женщина, усердно старалась сделать ему приятно, а он смотрел на ее грудь. С лица она, конечно, была хороша, но чересчур накрашена. Сама худосочная, задница плоская. И ноги могла бы иметь подлиннее. Но груди большие, Но не стоячие. Белому нравились стоячие.
Еще несколько лет, подумал он, и превратятся в уши спаниеля. Потом только силиконом накачивать, а силикон ему не нравился в принципе. Суррогат, бл***, сполошное на*балово.
Но груди мерно покачивались, а мужчина смотрел на них и мысленно перебирал факты.
***
Белому сообщили, что Подгорский, возможно, крутит его бабки. Рудик по старой дружбе предупредил. Рудик еще много чего интересного говорил, а также указал точное место, где этим вечером будет Влас.
Был бы это кто другой, он бы не стал срываться, а спокойно вызвал чересчур умного к себе. Но ради такого случая Белый приехал сам.
Чтобы гробить вечер в каком-то провинциальном клубе. Пасущееся на танцполе быдло раздражало. Павел Анатольевич Медведев, известный больше как Паша Белый, вообще терпеть не мог тесного общения с народом.
Светлые, почти бесцветные глаза оглядывали тупо декорированное пространство. Рудик мамой клялся, что Влас здесь, а он его в упор не видел.
Где? В том трясущемся стаде его не было, и у барной стойки тоже. В сортире? Он решил подождать VIP зоне, раз уж вынужден тут торчать, хотя и там тоже все раздражало.
Зато на него налетела дважды какая-то наглая телка. Как будто охотилась за ним специально. Один раз чуть не облила липкой дрянью, которую в том клубе выдавали за коктейль. Облила бы, он бы заставил ее прямо там же языком вылизывать все, от костюма до подошв туфель.
Она явно клеила его и напрашивалась на трах. Но в тот момент Белый бы не обратил внимания, не окажись она так удачно женой Власа Подгорского. Его гораздо больше заинтересовала ее беленькая подружка, Паше тогда показалось, что он где-то ее видел.
А вот публично поиметь жену Подгорского - это уже было интересно.
Когда понял, что к чему, даже решил отложить все разговоры с ним на потом.
***
Он все-таки заставил ее вылизать ему все, но уже в номере. А потом отодрал во все дыры, да еще на телефон снял. А ей понравилось, орала как резаная, если, конечно, не притворялась. Ненасытная сучка, жадная. Знает, чего хочет, усмехнулся про себя Паша, когда она снова потянула к нему ручонки.