Муж подруги
Шрифт:
***
Ох и странные дела творились у Дениса на глазах...
Как будто оживали кадры из старых ковбойских фильмов. Дуэль на площади перед салуном, позы, взгляды, все один в один, только кольтов и старых часов на башне не хватало. И главное, среди этих суровых мужчин была та женщина, Кристина, с которой он сегодня познакомился. Одна!
Прямо «Быстрый и мертвый»*, обалдеть.
Но похоже, самое интересное за кадром осталось, и увы, он этого уже не узнает. Жаль, что все так быстро закончилось, но чсв поднялось, и все такое.
И тут к нему подошел мужик в костюме, похожий на телохранителя, и сообщил, что господин Медведев покупает все. Денис, конечно, малость завис. Однако полным дебилом выставлять себя было нельзя.
– В смысле, все, что осталось?
– спросил он, нервно сглатывая.
– Тут же еще часть экспозиции общественное достояние.
– Все, - выразительно вытаращившись, проговорил мужик, но видимо осознав, добавил.
– Кроме общественного достояния.
Денис несколько секунд ошалело смотрел на мужика, а потом выдал:
– Очень хорошо, в таком случае, мы предоставим господину Медведеву скидку, как оптовому покупателю.
Глянул в прайс и озвучил сумму. Со скидкой и по максимуму.
– Скидку? Отлично, - сказал мужик, вытягивая губы трубочкой.
– Ты вот что, парень, сделай-ка мне два чека. Один со скидкой, а другой без.
Если бы Денис не подрабатывал до этого аж в трех магазинах: запчастей, сантехники и строительных материалов, он бы, наверное, удивился. А так он подумал, что Алена Владимировна может им гордиться. Оформил все в лучшем виде и тут же отправил ей смс:
«Алена Владимировна, сегодня в галерее полный аншлаг!»
Но, похоже, он поторопился, не все тут еще закончилось.
Примечание:
«Быстрый и мертвый»* - культовый боевик, вестерн, снятый режиссером Сэмом Райми. Почти весь фильм состоит из дуэлей на площади. Среди мужчин - участников дуэльного турнира один стрелок - женщина.
Что было дальше - 2
Немного не так пошло, как он планировал, но неожиданно понравилось. Даже то, что Влас Подгорский сумел вывернуться. Его это почему-то развеселило. Там, где появлялось место смеху, личные счеты для Белого заканчивались.
Да, он был зол на этого упертого мудака, посмевшего с ним задираться. Настолько зол, когда-то хотел прикончить на месте. Потом долго не мог успокоиться, пока его всего не переломал. Зато Влас усвоил урок, и с тех пор не задирался.
– Бабки исправно отстегивал, - засмеялся про себя Белый.
Бабки. Он перевел взгляд на вспотевшего Рудика. От этого скунса разило вонью страха, можно было и не смотреть в его бегающие глазки, чтобы понять, рыло у него в пуху по самые яйца. Вот за яйца Белый и собирался его подвесить.
Только прежде он ему все-все расскажет. Мамой поклянется и еще расскажет.
Но сначала он считал, надо закончить с Власом Подгорским.
Конечно, Паша не мог отказать себе в удовольствии увидеть напоследок, как прыгнет на мгновение страх в его глаза, и тут же скроется, задавленный железной волей. В принципе, Белый мог признать, что этот тип ему нравится, есть в нем что-то достойное...
Уважения, что ли? Слово особо ничего не значило, потому что Паша никого не уважал. Люди не заслуживали уважения.
Ему не составило труда понять, что Влас если и боялся, то не за себя. Не за жену, до которой ему, похоже, не было дела. Деньги его, как он понял, Власа тоже особо не интересовали. Но какой-то маленький грязный секрет у Подгорского определенно имелся.
Имелся, Паша людей хорошо знал.
Мелькнула мысль - баба? Белому стало смешно. Этого добра у мужика может быть столько, сколько выдержит его кошелек. У него самого их было много, некоторых даже на короткое время оставлял рядом, пока устраивали. Какие-то там чувства, про которые они обожали нести, чтобы больше бабок с него высосать? Белый про это не знал, и не хотел знать.
Но. Шлюх много, а жена одна. И даже если мужику до жены нет дела, она его изнанка. Ни одна шлюха не может сделать так, чтобы изнанка мужика вывернулась напоказ и сделала его посмешищем. А жена - легко. Паша мысленно рассмеялся, тут он ей помог. Немного, самую малость.
Власа он вывернул наизнанку, потому и отпустил. А то бы...
А вот с его женой пока не закончил. Белый знал, что чернявая сучка тут из-за него торчит. Пока говорил с людьми, решал вопросы с Игорем, все время чувствовал спиной ее взгляд. Это нравилось, возбуждало.
Понравилось и то, что Игорь про сестру словом не обмолвился, и ничем своего недовольства не выказал. Хорошо, не будет путаться между ногами.
– Павел Анатольевич, - скулил Рудик.
– Белый, ну ты же знаешь, что я не мог ничего такого сделать сам!Ты же знаешь, я бы ни за что не посмел тебя обманывать...
– Что ж ты молчал тогда, как партизан? Я же тебя вчера, сегодня спрашивал?
– Так слышал же, Это Игорь с Власом все придумали! Влас же сказал, что он сам... Все сам!
– А ты, значит, у нас беленький, пушистенький, да?
– медленно проговорил, не глядя на него.
– Паша, ну ты же меня знаешь! Я никогда...
– А что трясешься тогда?
Секунла звенящей тишины и безмолвный вопль страха. А потом истерический шепот:
– Паша, это все она, Кристина! Это все она, клянусь мамой...
Белого передернуло.
– Хуже бабы, - сплюнул сквозь зубы.
Та хоть не скулила. Показал на него своим парням.
– Этого ко мне.
И отвернулся, оглядываясь вокруг. А ничего так. Мазня эта на стенах.
Пора уходить. С благотворительностью закончил, теперь можно было не торопясь заняться бабой.