Муж темной феи
Шрифт:
С таинственным видом Эйлис пожала плечами.
* * *
Раздвинув ветки кустов, королева фей увидела занимательную картину. По круглой поляне, размахивая руками, как крыльями, кружил остроухий блондин и издавал странные звуки, чем-то похожие на: «Тиу-тиу, тиу-тиу». Рядом на пеньке, наблюдая за ним, сидела Эйлис и довольно хихикала в кулак.
– Кто это? – изумилась королева фей, опустившись на соседний пенек.
– Я бабочка! – Тут же грохнулся к ней на колени незнакомый блондин и ослепительно улыбнулся: «Тиу-тиу, тиу-тиу».
Вид у этой гигантской волосатой бабочки был придурковато-счастливый, голубые глаза – стеклянные-престеклянные, а весила бабочка как целый слон, едва не раздавила несчастную королеву.
Сперва венценосная особа опешила, затем брезгливо скривила губы и согнала со своих колен человеко-насекомое.
– Кыш, кыш!
Взмахнув мускулистыми руками, бабочка-переросток отправилась летать дальше, от камня к камню, от куста к кусту.
«Тиу-тиу, тиу-тиу».
– Что ты с ним сделала? – повернулась королева фей к смеющейся без удержу Эйлис. – Дурман-ягоды?
Та кивнула, вытирая с глаз слезы.
– И откуда эту бабочку к нам принесло?
– Из обители светлых эльфов.
Хмыкнув, королева вопросительно вскинула бровь.
– Он? – она показала взглядом на ее набухший живот.
– Он, – с досадой поморщилась ее собеседница.
– Надеюсь, ты помнишь, что Заколдованный лес не принимает мужчин. Он может остаться, но ненадолго, а потом должен уйти.
Эйлис вздохнула:
– Знаю.
Тем временем, пока они разговаривали, брутальная бабочка с дебильной улыбкой в половину лица упорно карабкалась на дерево, собираясь расправить крылья и взмыть в небо. Заметив эльфа на хрупкой ветке, уже собирающегося прыгнуть с самоубийственной высоты, феи вскрикнули в ужасе и вскочили на ноги.
– Тиу-тиу! – радостно помахал им принц с верхушки вяза.
* * *
– Бабочка? Серьезно? – Дорн обиженно полоскал рот водой из ручья.
– Ну, это была твоя фантазия. Не моя. Видимо, внутри тебя, – Эйлис ткнула ему пальцем в грудь, – живет трепетная нежная бабочка, которая и вырвалась наружу, когда представился случай.
– Внутри меня живет воин, а не трепетная бабочка, – надулся Дорн.
– Но под действием ягод ты махал крылышками, а не воображаемым мечом, – подразнила его Эйлис, – значит, все-таки бабочка, а не воин.
– Это твоих рук дело. Ты все подстроила. Не бабочка я.
Наблюдая за обиженным принцем, фея мысленно хихикала, но тут ей стало не до смеха: эльф стянул через голову тунику и уже взялся за штаны.
– А что это ты удумал? – Взгляд против воли скользнул по ладной крепкой фигуре, и к щекам неожиданно прилила кровь.
Надо же, смутилась.
Они словно поменялись ролями. Теперь Дорн стремился раздеться, а Эйлис, наоборот, хотела бы прикрыть его наготу, потому что…
Потому что не надо ей было лишних искушений.
«Надеюсь, ты помнишь, что Заколдованный лес не принимает мужчин».
– Одежду свою постирать хочу. Не могу же я разгуливать в таком виде.
Белая кожа, крепкие мышцы, не надутые уродливые бугры, а красивый сухой рельеф.
Колдовать в этом новом состоянии было сложно, ребенок рос и вытягивал из нее силы, но Эйлис все равно взмахнула рукой, прошептав заклинание. Пятна с туники принца исчезли, складки на ткани разгладились.
– Не стоит благодарности, – поджала она губы и подумала с раздражением: «А теперь давай одевайся скорее».
– О, спасибо, – Дорн скосил на фею хитрый взгляд и закинул чистую тунику на плечо, продолжая сверкать обнаженным торсом. – Душно тут у вас.
Душно?
Время к осени близится, и дождь недавно прошел – это душно?
А пожалуй, и правда душновато.
Наблюдая за тем, как эльф поигрывает выпуклыми мышцами груди, Эйлис потянулась к горлу и расстегнула несколько верхних пуговок платья: ох, и жарко вдруг стало.
– Покажешь мне свое королевство?
Фая кивнула, завороженно любуясь аккуратными кубиками пресса и круглой ямкой пупка. Внезапно очень сильно захотелось принести принца в жертву.
* * *
– Здесь вы живете?
Появление мужчины, тем более обнаженного до пояса, вызвало на центральной поляне настоящий фурор.
Пока, запрокинув голову, незваный гость Заколдованного леса таращился на дерево-исполин, феечки таращились на него с этого самого древа, шептались и переглядывались.
– Это… фикус?
Да, это был гигантский фикус, и он ничуть не уступал размерами священному дубу, под которым они зачали ребенка. Ствол дерева – широченный! – словно состоял из множества переплетенных канатов. В тени кроны раскачивались на ветках эдакие круглые шалаши, сферы из сухих прутьев. Домики фей.
– Жилых деревьев в Заколдованном лесу несколько, – Эйлис не нравилось, какими взглядами соседки смотрели на ее спутника. – Ты бы прикрылся, – заметила она как можно равнодушнее, а в мыслях, негодуя, добавила: «Бесстыдник!»
И куда только подевалась его хваленая скромность? Раньше, во время их ночной прогулки по лесу, краснел и выпрашивал у нее одежду, а теперь поглядите на него: ничего не стесняется, всю свою мужскую красоту выставил напоказ.
Видимо, прочитав что-то на ее лице, Дорн лукаво улыбнулся уголками губ и еще шире расправил плечи.
У-у-у, бесстыдник!
Глава 4
– Ты, наверное, устал с дороги? – участливо спросила Эйлис, и глаза Дорна просияли. Обрадованный ее вниманием, он охотно закивал.
– Отдохнуть бы тебе после тяжелого пути, – продолжила фея все тем же ласковым, заботливым тоном. – Прилечь в постельку, накрыться одеялом, чтобы не замерзнуть.
Улыбка растеклась по губам растроганного принца: любимая о нем переживает, он ей небезразличен!
– Утолить голод и жажду, – перечисляла его спутница, и в груди теплело, рот наполнялся слюной. Завороженный нежным голоском, эльф активно кивал в предвкушении мягкой кровати и сытного ужина.