Муж в подарок. Снегурочка против!
Шрифт:
— Что «и»? — невинно хлопнуло глазами это чудо в перьях.
— Тебе поесть нечего было? В замке еды не нашлось? — спросила я, нервно барабаня ногтями по подлокотнику. — Сдались тебе эти грибы?
— Во-первых, это не просто грибы, а грибы из самого Заморья, — лосяра потоптался и пристроил свою попу напротив на диване. — А во-вторых, я их не ел. Четное лосинное!
— Клянешься? — прищурилась я.
— Прабабушкой, — энергично закивал он и, поймав мой скептический взгляд, добавил: — А что? Я ее даже больше мамы любил.
Тут
— Ладно. Я поняла. Против такой клятвы не попрешь. И что же особенного в этих грибах?
— Да ничего, собственно, — заметно расслабился носатый. — Как по мне, грибы как грибы, только стоят как годовое жалованье повара, вот и все.
Я призадумалась. Кому же эти несчастные грибы так понадобились?
Закусила губу, перебирая в памяти всех домочадцев, включая самого Арэна и лорда Осмо, и…тут меня осенило!
— Люций! — воскликнула я, вскакивая с кресла. — Я, кажется, знаю, что их украл!
— И кто? — следом за мной подпрыгнул лось.
— Та, кто больше всех точит зуб на расточительность Жерара, — ответила я и бросилась вон из гостиной.
— Подожди! — скользнул по паркету копытами Люций. — Я с тобой.
В кабинете генерала Марджори сегодня было темнее и мрачнее обычного. Ощущение словно все тучи мира сгустились напротив небольшого окошка и заслонили свет, чтобы он не мешал хозяйке кабинета, точно Кощей, чахнуть над златом.
— Госпожа Марджори? — негромко позвала я и зашла в кабинет.
Дверь оставила приоткрытой и в щель тут же просунулась рогатая голова.
— Яна ты… — начал было фразу лось, но заткнулся на полуслове, вместе со мной уставившись на сгорбившуюся фигуру Марджори, которая, кажется, даже не заметила нашего появления.
Женщина склонилась над своим драгоценным сейфом и с особым увлечением перебирала монеты.
Я подошла ближе, заглянула ей через плечо и заметила корзинку с теми самыми грибами. Вероятно, маниакальный ум экономки определил грибы, как некую драгоценность и решил ее спрятать. Интересно, у нее не было в роду драконов? Те тоже все дорогое к себе поближе подгребают.
— Марджори?! — снова позвала женщину, но та даже не отреагировала на мои слова.
— Что с ней? — удивленно хлопнул глазами Люций.
— Это я у тебя хотела спросить. Ты же у нас все на свете знаешь.
Мой верный секретарь тряхнул головой и явно задумался над ответом, а я снова перевела взгляд на экономку и почувствовала, как что-то неприятно потянуло в груди. Появилось ощущение, словно там образовалась некая сосущая пустота, потребность. В чем — я пока понять не могла, но повинуясь инстинкту, приблизилась к Марджори и несмело коснулась ее плеча.
Экономка дернулась, но не остановила своего увлекательного занятия, напротив, ее руки, трясущиеся, будто в припадке, только быстрее стали перебирать монеты, а губы беззвучно двигаться в невнятном бормотании.
Что она шепчет? Считает? Или молится Праматери лун?
Пустота в груди стала расширяться и больно давить на диафрагму. Я с трудом выдохнула и удивлённо уставилась на вдруг проявившееся странное туманное образование над головой женщины. Мутный серый туман с черными вкраплениями клубился над затылком и теменем несчастной. Кажется, именно он был причиной ее странного состояния. Что же это может быть? Какая-то болезнь? Или скорее проклятие…
— Но кто же ее проклял? — пробормотала сама себе под нос, и ответ пришел неожиданно от самой Марджори.
— Отвратительная, гадкая Мардж, — прогнусавила она не своим голосом.
Ох, мамочки! Она сама. Это она сама довела себя до такого состояния. Сколько же злобы в ее словах! Она ненавидит себя и как следствие депрессия, зацикленность на желании быть полезной, служить лучше хозяину, всё это привело к страшному итогу — серьезное психическое отклонение.
Выходит, причиной послужило ее эмоциональное состояние? А эмоции я чувствую…
Пока я думала об этом, пустота в груди переродилась в острую потребность помочь этой несчастной женщине. В животе защекотало, наверное, от скопившейся там энергии.
Вооружившись одной лишь уверенностью в своих силах, я максимально сконцентрировала взгляд на сером пятне над головой экономки и выдохнула из себя все самые добрые и светлые эмоции на какие только была способна. В комнате стало светлее от засеребрившегося вокруг нас лёгкого сияния. Магия…
А серое туманное пятно над головой женщины, впитав это сияние и посланные мной положительные эмоции, начало распадаться рваными клочками. И в результате совсем растворилось.
Марджори вздрогнула, замерла и, неожиданно пошатнувшись, пробормотала:
— И зачем мне эти грибы? — обернулась, увидела нас с Люцием и округлила глаза в искреннем изумлении. — Миледи? Люций? А я что-то закрутилась и не заметила, как вы вошли. Все в порядке, миледи? Вы бледны.
— Я? — выдохнула, глядя в ясные глаза генерала Марджори, и еще не веря, что у меня все получилось. — Все нормально. Пришла вот, обсудить с вами халатное отношение нашего повара к работе. Вы в курсе, что он отлынивает от обязанностей?
— Жерар?! Нет, миледи! Боюсь это моя вина, — покосившись на грибы, понурила голову женщина. — Но мы сейчас мигом все исправим!
С этими словами она подхватила корзинку и с невиданной прытью поскакала на кухню.
— Молодец! — от души хлопнул меня по плечу копытом Люций. — Я знал, что и тебя выйдет толк, Янка.
— Ай! Осторожнее, копытятый! — скривилась я, но губы сами собой растянулись в гордой улыбке.
— Какая ты у меня неженка, — хмыкнул Люций. — Ну ладно, иди прихорашивайся к ужину. Теперь-то, с грибами, его скоро подадут.