Муж за алиби (Любить нельзя помиловать)
Шрифт:
— Вот она, сила привычки! И что?
— Ниночки уже не было. По словам ее подруги, которая в это время выходила из аптеки, Ниночка села в серебристую иномарку и уехала. Можете проверить.
— Да уже проверили, — с досадой сказал следователь. — И официанта в «Патио-пицце». Вера Александровна — женщина консервативная. На редкость. Максим… г-м-м… Олегович заехал наугад, а оказалось, что там они и сидели в субботу вечером. Гражданка Алмазова с гражданкой Кулаковой.
— Ну вот видите!
— И куда могла деться
— Спросите у Веры.
— Ответ «не знаю». Я его уже слышал. Разве что в розыск ее заявить? Кулакову Нину Сергеевну? Куда-то же она делась? Выйдя из «Патио-пиццы», женщины сели в «Ниссан» серебристого цвета. А вот куда они направились дальше…
— Понятия не имею.
— Нина Сергеевна вам не звонила в субботу вечером?
— Звонила. Мы договорились о встрече. Но я ее так и не дождался.
— А где вы договорились встретиться?
— Есть такой маленький магазинчик. Кондитерский, а в нем кафешка. Пирожные — пальчики оближешь! И кофе настоящий. Ниночка же сластена. Да я вам сейчас нарисую, где он находится. Вы ведь проверить захотите?
— Захотим. Рисуйте.
Никита рисовал, а следователь меж тем рассуждал вслух:
— Странно получается: вы опаздываете на свидание, ваша девушка садится в машину вашей же невесты, они вместе ужинают, потом выходят из ресторана, вновь садятся в машину, и девушка исчезает. А Вера Александровна как относится к тому, что одновременно вы встречаетесь с другой женщиной?
— С Ниночкой мы встречаемся… Встречались уже давно. Когда я принял решение жениться на Вере, то естественно захотел с ней порвать. И в субботу мы как раз должны были поставить точку в наших отношениях.
— Ну хорошо. С этим понятно. Мама Нины Сергеевны, кандидат медицинских наук, между прочим, говорит, что ее дочь увлекалась фармакологией.
— Ну и что?
— Составляла различного рода лекарственные препараты. Вы не пользовались ее услугами?
— Я здоровый человек. Разве не видно?
— Значит, никаких лекарств Нине Сергеевне не заказывали?
— Нет.
— Распишитесь, пожалуйста.
— Пожалуйста. — Он чиркнул ручкой в указанном месте. — Еще какие вопросы?
— Насчет вашего алиби.
— Ах, да! Девушка, с которой я провел ночь, уехала на юг. Будет через неделю.
— Еще одна девушка, — грустно сказал следователь. — Не многовато ли будет, Никита? Или это тоже в духе времени?
— Тогда у меня не было никаких обязательств перед Верой.
— А вот мне известен тот факт, что заявление вы подали… Да когда же? — Зашелестел бумагами: — Примерно за неделю до того, как был убит ваш кредитор. А? Или заявление в ЗАГС — это еще не обязательство?
(«Ну спасибо тебе, Вера!»)
— Та ночь с Надей… Словом, это был мальчишник, — усмехнулся он. — Прощание с холостяцкой жизнью.
— И сколько было на нем мальчишек?
— Я один.
— Это тоже в духе времени?
— Точно.
— Значит, теперь будем ждать эту вашу Надю. Распишитесь-ка здесь, Никита Борисович.
— Как? Еще?!
— Но вас же так трудно заполучить! Пользуюсь моментом.
— А что это?
— Подписка о невыезде.
— Меня в чем-то подозревают?
— А показания продавщицы? Уже забыли?
— Нет, не забыл, — напрягся он. Еще эта продавщица!
— Конечно, одних показаний гражданки Ивановой мало. Вот если бы у нас были показания гражданки Кулаковой и этой вашей Нади, то вы бы из подозреваемого превратились в подследственного. И вас взяли бы под стражу. Или не превратились.
— Пожалуйста, — он пододвинул следователю листок, в котором только что расписался.
— А вот у вас подпись не генеральская, — задумчиво сказал Чугунов.
— Ефрейторская?
— Звание ей вообще трудно присвоить. Потому как сразу видно, что вы человек свободный. То есть свободолюбивый. Не служака.
— Разгильдяй, одним словом.
— Ничего, Вера Александровна сделает из вас человека.— («Утешил, называется!»)— Ну ступайте, счастливец. Молодожен!
— Пока еще нет. Но в следующий раз…
— Думаете, что до свадьбы мы с вами больше не встретимся?
— Очень на это надеюсь.
— Ха-ха! Развеселили вы меня с утра! Ну всего хорошего!
Он выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. Свобода. Сколько еще удастся так продержаться? Может быть, до пятницы его никто не побеспокоит?
чему Вера была несказанно рада. Ей не хотелось прийти на вечеринку в честь собственного бракосочетания с испорченным настроением. Но повезло. И верная Соня постаралась: все было организованно на высшем уровне. Столы ломились от холодных закусок и бутылок со спиртным, сотрудники делали вид, что искренне рады за свою новую начальницу. Что на самом деле было у них на душе, Веру Александровну Алмазову волновало мало. В ее столе уже лежал список тех, кого она собиралась в ближайшее время уволить. А в идеале было бы сменить коллектив полностью.
Но пока она им всем улыбалась и раздавала похвалы направо и налево. Кто сказал, что она мегера?
— Вера Александровна! Замечательно выглядите!
— Ой, как вам идет этот костюм!
— Ваш жених просто красавец! — На эту взглянула повнимательнее. Уволить в первую очередь! Нечего пялиться на ее собственность.
— Вера, замечательно выглядишь! Костюм тебе идет. — А это уже он, новоиспеченный директор магазина и жених генерального директора Веры Александровны Алмазовой. Хорош! Но по такому случаю мог бы сказать что-нибудь оригинальное, а не очередную банальность. — Поедем сегодня к тебе?