Мужчина из ее снов
Шрифт:
Что же касается кокосового крема — здесь особая история. Три коробочки, красиво обернутые серебряной фольгой, содержали самые дорогостоящие из ассортимента пирожных. Он готов был заключить пари, что пирожные стоят дороже всех остальных покупок, вместе взятых.
Бросив в корзинку тюбик крема для бритья и коробочку лезвий, Клэйтон поспешил за Алисой, направившейся к кассе. Кассирша, казалось, давно знала Алису.
— Я вижу, что вы нашли шоколадный спецзаказ у Ральфа, — жизнерадостно улыбнулась кассирша, пока машина считывала ценники с каждой упаковки.
— Да,
— Он отправился к Джимми — сделать стрижку. — Кассирша нажимала клавиши кассового аппарата. — Нужно, пожалуй, заменить эту рухлядь на хороший сканер.
Алиса засмеялась и поставила пустую корзинку на специальный столик.
— Сильвия, вы с Ральфом любите ваш магазин таким, какой он есть.
Сильвия протянула ей сдачу и дважды толкнула ящик кассы, прежде чем тот закрылся.
— Почему вы так думаете?
Алиса сунула сдачу в кошелек.
— Потому что будь все иначе, вы заменили бы кассу давным-давно.
Сильвия пробормотала что-то вполголоса и взглянула на Клэйтона.
— Вы нашли у нас все необходимое, молодой человек?
Алиса в это время, неосторожно отступив, наткнулась на него, и он удовлетворенно хмыкнул: горячая волна прошлась по его телу, когда Алиса невзначай прикоснулась к той его анатомической части, которую он тщетно пытался укротить все время, пока глядел на нее.
— Да, мэм. — Он вручил кассирше корзинку, продолжая глядеть на Алису.
Сильвия бросила быстрый взор на него, затем на Алису и от нее не укрылось то, что Алиса зарделась.
— Вы знакомы?
— Определенно, — коротко ответил Клэйтон.
Алиса отступила на шаг.
— Сильвия, разрешите представить вам доктора Уильямса. Он работает в университете и снимает у нас комнату с недавних пор.
Клэйтон поднял брови и бросил на Алису притворно-удивленный взгляд:
— Разве? Мне казалось, прошло уже несколько месяцев, или даже лет…
Сильвия тихо захихикала.
— Лет?.. — прошептала Алиса.
Он пожал плечами.
— То, чем я занимаюсь, не есть наука в привычном понимании. Нужно, пожалуй, прожить пару жизней, чтобы начать понимать хотя бы азы.
— И чем же вы занимаетесь, мистер Уильямс? — спросила Сильвия.
— Теорией относительности Эйнштейна.
— А, значит, вы математик?
— Что-то вроде того, — пробормотал Клэйтон.
Говорить, что он — математик — все равно, что сказать про Микеланджело — художник.
Конечно, ни то, ни другое не было ложью, однако не давало полной картины. Какая-то часть его работы основывалась на математических расчетах, но большая часть — на квантовой физике, знании законов времени и пространства, а главное, сказал бы он, — на удаче. Путешествия в пространстве — не точная наука; эта область исследований требует широких знаний в различных областях. Поэтому на вопросы о роде занятий Клэйтон всегда отвечал, что он работает над развитием теории относительности Эйнштейна. Это был наиболее краткий и точный ответ. К тому же, мало кто обладал достаточными сведениями о теории относительности, чтобы задавать после этого какие-либо дополнительные вопросы.
Клэйтон взглянул на чек — и протянул Сильвии деньги. Пока она отсчитывала сдачу, Клэйтон, заметив возле кассы горку шоколадок с кокосовым кремом, взял две плитки:
— Еще это, пожалуйста.
Сильвия подсчитала сдачу — и лукаво взглянула в сторону Алисы, стоявшей возле дверей.
— Жест джентльмена, — шепнула она Клэйтону.
Клэйтон перевел взгляд с Алисы на Сильвию:
— Я правильно угадал ее слабость?
Сильвия протянула ему сумку.
— Если вам когда-либо надоест математика, попробуйте себя в роли детектива.
— Спасибо, буду иметь в виду.
Клэйтон открыл дверь, и они с Алисой вышли на улицу. Холодный осенний ветер дохнул им в лицо. Запах горелой листвы и дыма из каминов и печей витал в прозрачном воздухе. Клэйтон подумал, что осень — замечательное время года. Он приложит все усилия, чтобы сегодня же вечером усадить Алису перед камином и поболтать с нею о чем-то еще, кроме любви к книгам. Он надеялся продолжить тот поцелуй, который он сорвал с ее губ на лестнице. Ему хотелось разложить этот поцелуй, это ощущение на тысячи составляющих. Во-первых, это было ощущение тепла, во-вторых, ощущение мягкости и шелковистости ее губ, в-третьих, вкус этого поцелуя. Если бы ей захотелось припомнить это еще раз, Клэйтон был бы счастлив.
Однако, подходя к машине, он отметил суровость вида и тона Алисы.
— Вам не следовало бы подшучивать над Сильвией, — сказала она, — только потому, что она была вежлива с вами, сделав вид, будто поверила тому, что вы — математик.
Улыбка сошла с лица Клэйтона.
— Почему вы думаете, что я над нею подшучивал? — спросил он, действительно оскорбленный.
— Разве нет?
— Нет. — Он остановился и пристально посмотрел на Алису.
С чего это она взяла? Того гляди, она решит, когда он предложит ей шоколад с кокосовым кремом, что он и над ней подтрунивает, поймав ее на том, что она обожает шоколад и кокосы.
— Мы с нею поделились одним секретом.
— Секретом? О чем?
Клэйтон посмотрел на ее соблазнительные губы.
— Если я скажу вам, это ведь уже не будет секретом, правда?
И, открывая дверцу машины, он начал насвистывать веселую мелодию.
Алиса ходила туда-сюда по столовой, слышала, как Клэйтон то и дело чертыхался по-немецки — и кривилась каждый раз при этом, подозревая, что Мод не одобрит немецкого в своем доме. Простая работа по починке протечки затянулась уже на три часа. Она двадцать минут тому назад заглядывала на кухню: Герберт и сосед, Джордж Ингельс, сидевшие по обе стороны от лежащего на полу Клэйтона, давали советы и делились мнениями по поводу починки. Алиса начинала подозревать, что ругательства на немецком адресованы обоим советчикам, а вовсе не древней мойке.