Мужчина мечты
Шрифт:
– Совсем чуть-чуть.
– Боюсь, мне не хватает светской изысканности, – призналась она с улыбкой.
– Вы прежде никогда не выезжали из Англии?
– Выезжала, конечно, но никогда не путешествовала по океану, так что этой поездки жду с нетерпением.
– Будем надеяться, что у вас нет морской болезни.
– О, не беспокойтесь, я очень крепкая и никогда не болею, – похвасталась Тейлор.
Его взгляд был полон недоверия, и она решила сменить тему:
– Мой дедушка и бабушкин брат Эндрю плавали на первом, настоящем «Эмеральде». Эндрю был тогда еще слишком молод, чтобы запомнить приключения, но дедушка без конца рассказывал истории о жизни на корабле и о своей дружбе с известным близоруким пиратом по имени Блэк Хэрри. Вы о нем когда-нибудь слышали, мистер Росс?
Лукас покачал головой:
– А ваш дедушка и дядя знают, что вы плывете на еще одном «Эмеральде»?
– Дядюшке Эндрю я сказала, и он благословил меня, а дед умер уже больше десяти лет назад, но сердцем я чувствую, что он знает. Мне кажется, он наблюдает за мной, как ангел-хранитель, оберегает и не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось.
Боже, похоже, у нее не все в порядке с головой! Лукас не знал, как реагировать на такие глупости. В отличие от Тейлор сам он был реалистом. При такой наивности ей просто не выжить у них в глуши. Но ведь она не едет в Монтану, напомнил он себе: в Бостоне их пути разойдутся, а это куда более цивилизованное и достаточно безопасное место.
И все же, по его мнению, куда лучше иметь реального защитника.
– Значит, ваш дядя Эндрю жив?
– Конечно, жив. Живет в горной Шотландии, – чуть удивленная его вопросом, проговорила Тейлор, и не без гордости добавила: – Он считается в семье белой вороной. Бабушка всегда переживала, что ее младший брат окажет на меня не слишком благотворное влияние.
Поскольку из-за затора они не могли продвигаться дальше, у Лукаса появился замечательный предлог хоть что-то о ней узнать. Юная супруга все более очаровывала его: с необыкновенной открытостью говорила о своей семье, своем прошлом. Такая откровенность удивляла: сам он привык следить за каждым своим словом. Чем меньше окружающие знают о нем и его семье, тем лучше для всех. Тейлор, видимо, считала иначе: говорила все, что думает.
– Почему бабушка так волновалась за вас?
– Да потому, что он не такой, как все: многие его взгляды и привычки она считала несколько… экстравагантными.
– Любопытно…
– Дядя Эндрю многому меня научил: например играть на фортепьяно – и привил любовь к классической музыке.
– Я думаю, это вам очень пригодится в великосветских салонах Бостона, – улыбнулся Лукас, и ей показалось, что в его голосе прозвучало снисхождение.
– А еще он научил меня хорошо обращаться с оружием, мистер Росс: я прекрасно стреляю, так что смогу в случае необходимости постоять за себя.
– И что, вы способны выстрелить в человека?
Она немного подумала и наконец сказала:
– Думаю, да… Все зависит от обстоятельств.
– Каких же? – Лукас, будучи не в силах представить ее с ружьем в руках, не сумел сдержать улыбку.
Тейлор решила, что собеседник подтрунивает над ней, иначе почему улыбается, и с жаром кинулась отстаивать свою точку зрения:
– Если бы кому-то из тех, кто мне дорог, угрожала опасность, я наверняка сумела бы встать на его защиту и выстрелить. А как насчет вас? Вы могли бы отнять у кого-то жизнь?
– Даже не моргнув глазом, – ответил он без колебаний.
Его ответ ее испугал и обескуражил еще и потому, что прозвучал обыденно, словно они говорили о погоде, и она не удержалась от вопроса:
– Вам уже приходилось убивать?
Лукас закатил глаза к небу:
– Я участвовал в войне с Югом и, конечно, убивал.
– Нет, это другое. Я имела в виду в мирное время…
Лукас молчал, а потом вдруг спросил:
– У вас странное имя. Это в честь деда?
Стало ясно, что он хочет поменять тему разговора, и Тейлор не стала спорить, а просто ответила:
– Да.
Он тоже ничего не сказал, кивнул в ответ, крепче сжал ее руку и зашагал вперед, пробиваясь сквозь толпу. Она старалась смотреть под ноги, но все равно то и дело спотыкалась. Лукас наконец заметил это, а когда толпа начала напирать на них, обхватил спутницу за плечи и притянул к себе.
До нее дошло это, правда, лишь тогда, когда они уже стояли среди других пассажиров на палубе катера, который должен был доставить их на борт «Эмеральда». Вообще-то в другое время она пришла бы в ужас, потому что привыкла все тщательно обдумывать и планировать, но на сей раз без малейших сомнений согласилась на предложение мадам. А теперь – что сделано, то сделано.
Тейлор нисколько не переживала и не чувствовала ни малейшей грусти или сожаления оттого, что расстается с родиной, не бросала тоскливые взгляды на удаляющийся берег и уж тем более не прикладывала носовой платочек к уголкам глаз, как рядом стоявшие другие молодые леди. Многие рыдали не стесняясь, а Тейлор, напротив, хотелось смеяться. Ее переполняла радость от уверенности в том, что она поступает правильно. Рука Лукаса все еще лежала у нее на плече, и она придвинулась чуть ближе: так приятно было ощущать тепло, исходившее от него. Она чувствовала себя с ним в полной безопасности, но так и не могла заставить себя думать о нем как о муже. Впрочем, это не имеет никакого значения, решила она, ведь все равно скоро они расстанутся.
Тейлор подумала о своих подопечных: совсем скоро она снова сможет их обнять. Интересно, узнает ли она их? А они ее? Они даже ползать не умели, когда она видела их в последний раз, а теперь уже наверняка говорят и ходят. Девушка закрыла глаза и поблагодарила Господа за то, что она наконец в пути, а потом попросила благословить на новую жизнь, которую предстояло начать.
Она заберет девочек, как только прибудет в Бостон, отвезет в безопасное место и спрячет там, где дядя Малкольм их не найдет.
Вдруг в голове ее мелькнуло: зачем что-то искать? Такое место есть: Редемпшен. Господи, это же прекрасно! Может, это и есть то прибежище, которое она искала? Редемпшен. Избавление.
Глава 3
Ведь милосердие – признак благородства.
Леди Виктория Хелмит не сумела даже руки на себя наложить толком: попытка с треском провалилась. Впрочем, ничего удивительного, ибо, видит бог, точно так же она испортила и всю свою жизнь, что и предсказывали ее родители. О, если бы они только могли видеть ее сейчас! Наверняка посмеялись бы от души, а потом удовлетворенно поджали губы: их своенравная никудышная дочь оправдывала все ожидания. Пока искала подходящую опору, чтобы перелезть через заграждение и броситься в океан, Виктория не переставала плакать. Оказалось, что она еще и жуткая трусиха.