Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Глава 24
— Ты выйдешь за меня замуж. И это не обсуждается.
Хорошенькое начало беседы.
Лениво приоткрыла глаза, вглядываясь в сосредоточенное лицо нависшего надо мной герцога. Вот и наступило наше «потом», а вместе с ним и неизбежное объяснение. Только вот говорить теперь совсем не хотелось.
Может, это такая хитрая тактика опытного контрразведчика — дезориентировать противника, чтобы он, обессилев, согласился со всем, что
Случившееся накануне, сегодня воспринималось как-то смазано, отстраненно. Приступов паники больше не было, даже, когда я вспоминала о том, что пережила. Хотелось просто лежать, прижавшись к Саллеру, в надежном кольце его рук. А еще хотелось, чтобы это кольцо никогда не размыкалось.
Ласково погладила мужчину по щеке, провела рукой по волосам.
— Рэм, послушай…
— Нет, это ты меня послушай... — Ну вот, опять перебивает. — Я знаю, вы с Трэем много пережили вместе, он тебе дорог, но ты его не любишь. Жалеешь — может быть. Беспокоишься о его судьбе — скорее всего. Но не любишь. И не пытайся убедить меня, что это не так.
— Я не пытаюсь…
— Вот и хорошо, — Рэм резко выдохнул и заметно расслабился, словно подспудно все равно ждал, что я начну спорить. Ждал и боялся этого. — Один раз вам удалось обмануть меня, но больше в ваше великое чувство я не поверю.
— Никто тебя не обманывал, — отозвалась возмущенно. — Ты сам ушел из Хауддана, ни о чем не спросил, даже не попрощался со мною.
— Ты тогда так оживленно бросилась навстречу Трэю. Обнимала его, целовала, плакала от счастья. Что я должен был думать?
— Что я радуюсь его спасению.
— Ты сбежала от меня к кузену, поставив под угрозу свою репутацию. Вышла за него замуж вопреки воле родителей. Горевала после его смерти, ликовала, когда выяснилось, что он жив. Я был уверен, что тебе, кроме него, никто не нужен.
— А поинтересоваться моим мнением в голову не пришло? Вдруг мы с графом просто заблуждались? Приняли симпатию за серьезное чувство, а теперь сожалеем и не представляем, как выпутаться из этой ситуации? — перешла я в атаку. — Трэя могли убить из-за того, что я хэленни, ведь он тянул и не подтверждал брак. Вот Йор и подстраховал, «нарисовал» нам змей Зарока… На самом деле, мы так и не стали по-настоящему мужем и женой. Трэй мой… мне…
Хотела сказать: «брат», но ничего не получилось. Горло сдавило привычным спазмом, как всегда в таких случаях, и я закашлялась, с трудом избавляясь от удушья. Да что же это такое? Почему?
Сколько раз я представляла себе нашу встречу, разговор, объяснение. Искала слова, советовалась с братом — вместе с ним мы снова и снова пытались обойти запрет. Бесполезно. Никаких сравнений, иносказаний, завуалированных признаний, ни малейшего намека, даже самого туманного и неясного, — заклятие не пропускало ничего. Лишь заставляло опять мучиться от тошноты и недостатка воздуха, пугая слуг, на которых, мы, в основном, и тренировались. Оставалась одна надежда — что каким-то образом сработает условие отмены.
Увы…
— После того, как Ольес пришел в себя, там, в Эрменлейве, он относился ко мне как к сестре. А я к нему — как к брату, — выдавила наконец и всхлипнула от жалости к самой себе. — Мы ведь писали тебе, добивались встречи… А ты… ты… Не обращал на наши просьбы никакого внимания. Общался с этой своей… жемчужиной…
Сердито стукнула по его плечу кулаком, и Рэм тут же схватил меня в охапку, крепко прижимая к себе.
— Все… все… Прости, был не прав.
Я потрясенно замерла. Неужели признал? Извиняется?
Уткнулась в широкую грудь, благодарно потерлась щекой. Немного кружилась голова, не понятно от чего: от слабости, волнения или чистого, такого вкусного запаха его кожи. Но я все же постаралась собраться с мыслями — недаром столько раз репетировала эту речь наедине с собой и перед Петькой — и начала говорить.
О том, что мы с графом уважаем и ценим друг друга, но еще в Эрменлейве поняли, что наше супружество — ошибка и нет смысла его сохранять. Что решение венчаться в Обители Танбора было поспешным и опрометчивым. Что мы сожалели о нерасторжимости нашего союза и очень обрадовались, когда узнали, что у меня есть право на развод. Что не собирались активировать змей Зарока, но боялись за жизнь Трэя, да и Йор не спращивал нашего мнения, просто взял — и помог. Что давно расторгли бы брак, но это можно сделать только после того, как хэленни выберет себе другого мужа. Что король настаивал, принцы-наследники совсем замучили своими ухаживаниями и навязчивым вниманием, а сам Саллер держался подчеркнуто холодно, отстраненно, несмотря на все наши попытки.
В общем, выложила все… что удалось. К сожалению, заклятие так и не позволило сказать самого главного, хотя я очень на это надеялась.
Его светлость слушал внимательно, почти не перебивая, лишь иногда задавал вопросы, а когда я закончила, в комнате на мгновение повисла сосредоточенная тишина. Герцог словно окаменел, лишь все сильнее и сильнее вдавливал меня в напряженное тело. Судорожно, до боли.
— Сколько же я времени потерял… болван, — выдохнул он, наконец.
Очень самокритично. Но… не стану спорить.
— Ты разведешься и снова выйдешь замуж. За меня, — он чуть ослабил объятия, отстранился, ловя мой взгляд. — Если волнуешься о Трэе, то не стоит, я готов ему во всем помогать. И… он еще встретит свою женщину.
Эх… боюсь, уже встретил. Да и постоянная опека Петьке не нужна. Она его только раздражает.
— Ты слышишь, Мири? Даже не надейся, что тебе удастся выбрать кого-то кроме меня. Два раза ты уже сбегала, третьего не будет. Брату я еще мог уступить, хотя с трудом сдержался, чтобы не убить его, когда увидел ваши брачные татуировки. — Невеселая усмешка. — Другого соперника я уничтожу, не задумываясь. Ты моя.
После этого заявления, меня жадно поцеловали, окинули собственническим взглядом и еще раз убежденно повторили:
— Моя!
Твоя, конечно, что уж теперь. Вот только… Я так ничего и не услышала о чувствах.
— Рэм, а почему ты собираешься на мне жениться? Из чувства долга или из-за того, что я хэленни? Только не говори, что снова воспользовался моей растерянностью, болезненным состоянием и теперь, как честный человек, обязан… Если скажешь, я… Я тебя покусаю. Честное слово.
— Страшная угроза, — в низком голосе слышался затаенный смех. — Просто-таки смертельная. И какой удар по самолюбию. Я-то пребывал в полной уверенности, что воспользовался и соблазнил…