Мужчина по вызову
Шрифт:
— Я как лучше хочу, — закончила она, надув свои пухленькие губки.
— Знаю. — Улыбку сдержать не удалось. — Но с мужиками я как-нибудь сама разберусь.
На прощание я чмокнула подружку в щеку и отправила ее домой. Помыв чашки и переодевшись в старую, но такую любимую ночную сорочку, улеглась спать.
«Вот придумала — мужчина по вызову», — подумала я перед тем, как заснуть.
Утро встретило меня ярким солнцем и шумом проснувшегося города.
«Суббота», — смаковала такое любимое слово.
Умывшись и почистив зубы, я с чашкой кофе устроилась на кухне. Вчерашняя коробка конфет так и осталась стоять на столе, напоминая о состоявшемся разговоре с подругой.
И придумала же…
От воспоминаний меня отвлек звонок в дверь. Прошлепав в коридор, я открыла ее и тут же была заключена в объятья Тани.
— Утро доброе, подруга. Не ждала так рано? — с порога обрушила на мою голову свою трель эта заноза.
— А утро так спокойно начиналось, — наиграно ужаснулась я.
Танька лишь улыбнулась, как довольная и сытая кошка. С загадочным видом она прошмыгнула в мою комнату, бросив на ходу: "Завари и мне чашечку кофе".
Я поплелась обратно на кухню и сделала порцию утреннего допинга и ей. Не представляя себе, что делает эта экспериментаторша в спальне, я вернулась к оставленному напитку. Но подруга не заставила себя долго ждать.
— Вуаля, — торжественно воскликнула она, появляясь на кухне.
Я оторвала взгляд от окна, за которым по детской площадке вольяжно прогуливался соседский кот, и обернулась к Тане. От увиденного моя челюсть едва не встретилась с полом. Подруга стояла на пороге кухни, и держала в руках тряпку, отдаленно напоминающую тюлевую занавеску. Но, надо было отдать должное, занавеска выглядела очень дорогой.
— Это еще что? — указала я на ворох кружев и рюшечек у нее в руках.
Танька округлила глаза, не хуже, чем я.
— Ну, подруга, ты даешь. Это же кружевное нижнее белье. Французское, между прочим.
Я поморщилась. Конечно, я знала, что некоторые увлекаются предметами подобного рода (не совсем уж я отстала от моды), но увидеть это на собственной кухне я не ожидала. В моем комоде только обычные хлопковые трусики и бюстгальтеры. Даже модные нынче стринги я не признавала, отдавая предпочтение более удобному и привычному белью.
— Убери немедленно это с моей кухни, — потребовала я.
Но на этот раз подруга оказалась более настойчивой.
— А что ты тогда собралась носить дорогая? — звучал ее вопрос с подвохом.
— Как что? То, что у меня в комоде.
Подруга довольно хмыкнула. Ох, и не понравилось мне ее выражение лица.
— Очень интересно. Но у тебя в комоде больше ничего нет. Я порезала все твои панталоны времен советского союза на лоскуты. Теперь их место занимает изысканное французское белье. И попробуй только возрази мне.
Я открывала и закрывала рот, сверля Таню глазами. В это мгновение мне жутко захотелось ее придушить.
— Что ты сделала? — буквально прошипела я.
Но диверсантку это не напугало. Она посмотрела мне в глаза и ответила, тщательно растягивая последнее слово по слогам:
— БЕЛЬЕ Я ПО-РЕ-ЗА-ЛА.
Взвыв, я помчалась в спальню. На постели валялась груда тряпок, бывших когда-то моим нижним бельем. В комоде, аккуратно сложеной стопочкой лежали разноцветные трусики (если это Нечто можно назвать трусами в обычном понимании) и четыре бюстгальтера с кружевными вставками.
— А-а-а, — не сдержала я вопля, доставая по одному предметы. — Танька, что это такое?
Я держала в руках две полоски белой ткани, образующих букву «Т».
— Трусы. Что же еще? — спокойно ответила подруга.
В моем понимании это сложно было назвать трусами. Полоски шириной не больше шести сантиметров не могли ничего прикрыть.
— С какой стороны их одевать? Ты хочешь сказать, что вот это я должна носить?
Я не узнавала свой голос, таким визгливым он мне показался.
— Разумеется. Надеюсь, у тебя там внизу все подстрижено и уложено?
— Ты о чем?
— Ну, ты бреешь внизу?
— Где? — снова не поняла я.
Таня театрально закатила глаза.
— Ты киску свою бреешь?
Я тут же сообразила, о чем она говорит. В моем салоне, разумеется, делают эпиляцию линии бикини, но я и близко туда не подходила.
— Это издевательство над женской сущностью, — возразила я.
— Я тебе дам — издевательство.
Подруга засуетилась, что-то ища в сумке, и достала, наконец, записную книжку.
— Сейчас мы приведем тебя в порядок, — бубнила она себе под нос, ища что-то в ней. — К твоим не поедем — нечего нам там светиться. А вот к Марине…
Она нашла то, что искала. Быстро набрав номер, Таня весело защебетала с невидимым собеседником:
— Мариночка, привет. Рада тебя слышать. Послушай, у меня к тебе дело есть. Тут нужно одну даму в божеский вид привести. Да, по максимуму и в короткий срок. — Последовала пауза, пока подруга выслушивала ответ. — Спасибо, дорогая.
Закончив разговор, Таня с победной улыбкой посмотрела на меня.
— Лизка, собирайся. И быстро.
— Куда? — ошарашено спросила я.
— К одной моей хорошей знакомой. Она мигом из тебя женщину сделает.
— А я кто, по-твоему, сейчас? Мужик?
— Нет, ты суррогат. А Маринка из тебя секс-бомбу вылепит. Вперед, и ни слова больше.
Лишь через четыре часа я снова оказалась дома. То, что со мной делали, я даже вспоминать не хочу. В меня все время что-то втирали, массировали. То, что осталось от растительности в самом интимном месте, не хватило бы даже на усы. Узкая полоска — еще меньше, чем на приведших в ужас трусах — красовалась теперь у меня между ног. Краска с моего пунцового лица так и не сошла.