Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик
Шрифт:
– А вот и мы! Прости, что задержался! – вывел ее из задумчивости голос Владислава.
Ефросинья оторвала взгляд от пожелтевших страниц. Рядом с Владом стоял невысокий кудрявый мужчина в мешковатом костюме странного грязно-песочного цвета.
– Фрося, познакомься, это помощник комиссара полиции Вацлав Бельских, мой хороший друг. Он, кстати, хорошо говорит по-русски. Хотя к чему это я? Ты же умничка, на многих иностранных языках, как на родном, говоришь.
– Очень приятно! – широким шагом направился к гостье из Москвы низкорослый мужчина. – Друзья
Он пожал ей руку и совершенно по-русски вытащил из внутреннего кармана пиджака бутылку. По внешнему виду – коньяка.
Тут же в комнату вкатилась заставленная посудой тележка, которую толкала красивая молоденькая девушка в форме горничной.
– А вот и еда. С дороги надо обязательно перекусить. То есть поужинать, – прокомментировал Светлов.
– Вы ведь не просто так пришли? – обратилась к Вацлаву Фрося.
– Да, мне позвонил Влад и рассказал, что с вами произошло. Я, как представитель власти, готов вас выслушать и помочь.
– И не просто выслушать, а запротоколировать! – поднял указательный палец хозяин дома.
– Конечно. Все, что вы сейчас расскажете, будет оформлено как совершенно официальная информация, хоть и полученная в неофициальной, так сказать, обстановке, – подтвердил Вацлав Бельских.
– Я пить не буду, – покосилась на бутылку Ефросинья. – Мне и так плохо… Похоже, все и случилось из-за того, что я напилась.
– Чисто символически! Это прекрасный коньяк из подвалов Влада! – чуть ли не облизнулся Вацлав, глядя на бутылку. – Он знает, что я люблю.
Горничная ловко накрывала круглый стол. Тарелки из белого фарфора с золотым узором лилиями, серебряные столовые приборы… В таких же белых салатниках с золотой каемкой два салата, выглядевшие как в дорогом ресторане, аппетитного вида окорок, ветчина и сырокопченая колбаса нескольких сортов… Тарелка с элитным, судя по буйной плесени, сыром, щедро сдобренным крупными грецкими орехами и виноградинами… Круглая тарелка с трогательными канапе с красной икрой, креветками и еще какими-то морскими гадами, то есть, извините, морепродуктами… Затем горничная ненадолго удалилась и вернулась с минеральной водой, бокалами для коньяка и стаканами для свежевыжатого апельсинового сока, кувшин с которым уже возвышался на столе.
– Я буду записывать нашу беседу, – сказал Вацлав и достал маленький диктофон.
– Все будете записывать? – усмехнулась Ефросинья. – И как мы есть и пить будем?
– Я потом вычленю нужную информацию. Это же не показания для суда, но повод мне все проанализировать, задуматься и помочь вам. Или можно говорить «тебе»?
– Можно «тебе», – вздохнула Ефросинья. – Вы знаете, мне причинили колоссальный материальный ущерб. Просто потрясающий!
– Какой именно?
– Полмиллиона рублей. Плюс моя одежда, вещи… Господи, документы! Там же был паспорт! Как мне теперь вернуться домой? Свяжите меня с посольством!
– Не волнуйся, свяжем и все сделаем… Но начнем по порядку. Сначала выпьем! – предложил Вацлав.
Они выпили, и Фрося закашлялась. Влад налил ей минеральной воды и протянул кусочек сыра.
– С… сп… спасибо… Ух, как зажгло! – прослезилась Ефросинья.
– Я бы на твоем месте не беспокоился, имея такого друга, как Влад, – обратился к Фросе помощник комиссара.
– Что вы имеете в виду? – не поняла та, сидевшая за столом в огромном махровом халате с чужого плеча за неимением другой одежды. Не костюм же лося, в самом деле, ей было снова надевать.
– Так Влад баснословно богат и является членом благороднейшего общества. Кому он только не помогал! И продолжает помогать! Начиная с тигров в тайге и заканчивая больными детьми в Африке. Что ему стоит помочь другу юности из Москвы?
– Ничего не стоит, – без эмоций подтвердил Владислав, утвердительно качнув головой.
– Вот вы к чему клоните! – вспыхнула Ефросинья. – Боюсь, я не смогу воспользоваться услугами этого господина. Мы с ним – не настолько друзья.
– Я чего-то недопонял? Вечер, вы вдвоем, причем женщина в халате, фактически неглиже… Я уж порадовался было за своего друга.
– Зря, – поджала губы Фрося. – Видимо, вы не дружите с его женой.
– С Розалиндой? – совсем растерялся Вацлав.
– Вот уж не знаю, как ее зовут. Я очень старый друг господина Светлова, можно сказать, еще из прошлой жизни, – не унималась Ефросинья.
– Розалинда Люцеус, – пояснил заместитель комиссара.
– Оставим эту тему, – спокойно произнес Владислав, – и выпьем за знакомство! За новое знакомство!
– Знакомство заново? – хитро улыбнулся помощник комиссара.
Сказано – сделано.
– Ну а теперь поподробнее о том, куда делись твои вещи, – скомандовал Вацлав.
И Ефросинья, стараясь держаться абсолютно хладнокровно и спокойно, рассказала, как села в купе, как познакомилась с попутчиками, как напилась, как пересекли польскую границу и как очнулась уже без ничего в доме Люцеусов.
Вацлав захрустел каким-то экзотическим овощем.
– Все понятно!
– Что?
– Парочка молодоженов тебя и обчистила.
– Может, таксист? – возразил Влад.
– Вряд ли. Очень странно, если человек не помнит целого куска жизни. Это нехорошо. То есть если бы Фрося напилась, даже сильно, то все равно были бы хоть какие-то проблески, обрывки, куски… А когда память отшибает так вот напрочь…
– Это говорит о каком-то химическом вмешательстве? – догадался Влад.
– Точно! Скорее всего, в алкоголь что-то подмешали, – согласился помощник комиссара. – И если Фрося не пила, не ела с таксистом, а она с ним не пила и не ела, иначе помнила бы его, следовательно, это могли сделать только Игорь и Татьяна.
– Зачем? – удивилась Кактусова. – То есть понятно, зачем, но не верится. Такие милые люди, молодожены…
– Какая ты наивная, Фрося! – не выдержал Владислав. – Молодожены… Ты лично, что ли, их женила? Откуда ты знаешь? Наверняка они парочка обычных мошенников. Свадьба – легенда, чтобы расслабить бдительность таких вот доверчивых граждан.