Мужчина в окне напротив
Шрифт:
Владимир тем временем заглянул ей через плечо.
– Лук готов? Спасибо больше.
Она с досадой сунула ему луковицы и, не удержавшись, выпалила:
– И вообще – что ты ко мне придираешься? Почему я не могу делать то, что я хочу?
– Сашенька, я не придираюсь. – Володя нарезал лук, отложил нож, вытер руки о фартук, взял ее ладонь в свои и поглядел прямо в глаза. – Мне просто хочется, когда мы вместе, чтобы ты общалась со мной, а не была где-то еще – хоть у приемника, хоть у музыкального центра, хоть у телефона.
Алекс ничего не ответила. Выдернула руку, отвернулась к раковине и принялась мыть накопившуюся за время готовки посуду.
Пожав плечами, Владимир подошел к плите, поднял крышку кастрюли, ссыпал туда лук и зелень, зачерпнул варево, подул на ложку:
– Попробуй, соли достаточно?
– Ты готовишь – ты и пробуй! – буркнула она, не оборачиваясь.
– Алекс, ну что ты злишься? Чем я тебя обидел?
– Я слушала сейчас по «Маяку» выступление психолога, хотела записать ее координаты – а ты меня отвлек!
– Родная, да зачем тебе психолог? – Владимир с удивлением уставился на нее.
– Неважно. Нужен – и все.
– Ох, Сашка, вечно ты что-то темнишь, скрываешь от меня… Не к добру это, чует мое сердце. Ладно, сейчас найдем твоего психолога, – он снова вытер руки о фартук.
– Как ты ее теперь найдешь? – недоверчиво поинтересовалась Саша.
– Да элементарно, Ватсон. Все через тот же Интернет. Ты ведь запомнила, как его зовут? В передаче назвали имя?
– Ну да. Лола Юсупова.
– Тогда все в порядке. Иди включай компьютер, я сейчас нарежу овощи и тоже подойду.
– Думаешь, в Интернете есть ее данные? – засомневалась Алекс.
– Не думаю, а уверен. Обязательно должны быть!
Владимир оказался прав. Поисковая система Интернета мгновенно вывела их на официальный сайт кандидата психологических наук Л.Р. Юсуповой – с фотографией, подробным перечнем услуг, прейскурантом и контактными телефонами.
– Ну, вот видишь… Вот она вся тут, твоя психологиня, как на ладони. А недешевые у нее услуги, между прочим, цены-то ого-го, – заметил Володя. – А вот тут – смотри – контактная информация. Жаль, у тебя принтера нет, а то бы сразу и распечатали ее координаты…
– Ничего, я перепишу. – Саша открыла записную книжку, разыскала уже успевшую куда-то задеваться ручку и заскользила ею по бумаге. – А цены меня не пугают. На хорошее дело можно и раскошелиться.
Владимир некоторое время наблюдал за ней, затем произнес:
– Знаешь, Алекс, я бы хотел серьезно поговорить с тобой…
– …девяносто три – семьдесят пять. С десяти до восемнадцати, кроме воскресенья… Да? – Она подняла голову. – Я тебя слушаю.
– Саш… – Владимир стоял над ней, засунув большие пальцы рук за боковые тесемки фартука, и от волнения слегка покачивался с пятки на носок и обратно. – Что между нами происходит, а?
– В каком смысле? – недоуменно проворковала Александра.
– В таком смысле, что я никак не могу понять, как же ты ко мне относишься. – Он осторожно присел на диван напротив нее. – Мы с тобой встречаемся, ходим в театр, на прогулки, ты приглашаешь меня к себе и даже говоришь, что рада меня видеть… Но при этом ты все время вроде бы и рядом со мной и одновременно очень далеко. Что с тобой?
– Я думаю о дочке, – пожала плечами Саша.
Он покачал головой:
– Нет, Алекс, не убедила. Гнилая отмазка, как сказали бы мои студенты. Не верю я, что мысли об Иринке могут настолько занимать тебя. Ты реально что-то не договариваешь. Почему? Если у тебя есть кто-то другой, так ты скажи прямо – и я оставлю тебя в покое. Точнее – оставлю вас в покое…
Саша вздохнула. Она давно предчувствовала этот разговор, готовилась к нему и одновременно боялась его. И для начала попробовала свести все к шутке.
– Ты что же, отношения со мной выяснять собрался? – нарочито весело спросила она.
– А если собрался?
– Тогда начинай первым. Ты же мужчина. Вот и отвечай: как ты ко мне относишься? – Она делала вид, что забавляется, но внутри все напряглось в ожидании его ответа.
– Изволь, – весь облик Володи, от выражения лица до интонаций голоса говорил о том, что он, в отличие от нее, не шутит. – Алекс, я очень рад, что снова нашел тебя. Сделай милость, избавь меня, пожалуйста, от мелодраматизма и не заставляй говорить киношные пошлости, вроде: «Я понял, что все эти годы любил только тебя одну»…
– А что, это не так? – не удержалась Саша.
– Это так, – признался он после паузы. – Но сказать об этом мне хотелось бы несколько иначе.
– Вот как? И как же именно?
– Ну, например, так: Алекс, мы оба уже не дети, и неизвестно, сколько лет нам еще осталось впереди. Но я хотел бы, чтобы все эти годы мы были бы вместе. Такая формулировка тебя устроит?
– Устроит, – согласилась Александра, чувствуя себя очень странно. Ей бы радоваться, ликовать, получив то, чего она так жаждала уже месяца полтора… да при чем тут полтора месяца? Всю жизнь! А она ощущала только усталость и растерянность.
– Тогда твоя очередь. – Было ясно, что Володе тоже не так-то легко дается этот разговор.
– Видишь ли, дело в том… – начала Александра и запнулась. – Ты действительно хочешь знать, как я к тебе отношусь? – Она пристально поглядела на него.
– Естественно. – Он выглядел очень серьезным.
– Ну, тогда слушай, – решительно заявила Саша. – Я тебе не верю, Володя. Однажды ты уже предал меня – и я не хочу повторения!
Его точно обухом по голове ударили.
– Алекс, родная, но ведь это случилось так давно… – забормотал Володя. – Я был совсем мальчишкой…
– Неважно, – сказала, как отрезала.
Он помолчал, а потом спросил:
– И что, ты за этим собралась идти к психологу?
В первый момент она даже удивилась, а потом расхохоталась.
– Из-за этого? Вот еще! Слишком много чести! Нет, конечно. Психолог нужен не мне, а… – Она замолчала. Сказать, что ли, правду? Так он опять не поверит, пожалуй. Он же ясно дал ей понять, что не верит, когда она призналась, что сильно озабочена проблемами дочки. Володя, конечно, хороший, даже очень хороший… Но он мужчина, а ни один мужчина, даже самый лучший, не в состоянии понять, что такое материнские переживания. И потом, если она признается, что хочет обратиться к психологу из-за Ирины, он, чего доброго, еще начнет учить ее жить, станет читать нотации, что напрасно она вмешивается в жизнь дочери. Нет, не стоит ему ничего говорить!