Мужчина в окне напротив
Шрифт:
– Нет, ни брата, ни сестры у меня нет и не было.
– А вам хотелось их иметь?
– Да, конечно, очень! Знаете, как это бывает в детстве, когда сидишь дома одна или с родителями, но они вечно заняты, а тебе совершенно не с кем поиграть…
И Сашу как прорвало. Не закрывая рта, едва давая собеседнице вставить слово, она принялась рассказывать о детстве, о маме, об отце, о том, как жаждала всю жизнь получить его похвалу и как у нее это не получалось. А Лола слушала, кивала, делала пометки в своем блокноте и лишь иногда задавала наводящие вопросы: «Кем работала ваша мама?», «Сколько вам было лет в этот момент?» или «Какую сказку вы любили в детстве больше всего, не помните?»
От детства, юности и отношений с родителями Саша перешла к своей несостоявшейся артистической карьере. Эта часть ее жизни очень заинтересовала Лолу, особенно тогда, когда Александра поделилась с ней:
– Я так мечтала, что хотя бы Иришка станет актрисой… И она сперва хотела, а потом передумала. Конечно, я очень довольна тем, чем она сейчас занимается, и в какой-то степени это даже похоже на работу актрисы – но это не совсем то, вы меня понимаете?
Лола молча кивала.
А потом Александра, сама не заметив, как это произошло, вдруг заговорила о Володе. И рассказала, как на исповеди, всю историю их отношений: и про первое знакомство под песни у костра, и про объяснение на привале, и про свои глупые капризы – это только сейчас, с возрастом, она поняла, как они были глупы! – и про разлучницу Таисью, и, с особенными подробностями, про удивительную встречу спустя тридцать пять лет и все перипетии их нынешних непростых отношений.
– Тогда, во время нашего последнего объяснеия, я сказала ему правду, – делилась наболевшим Саша. – Я действительно ему не верю. Точнее, боюсь поверить. А вдруг он опять… Сейчас он ко мне со всей душой – а я нарочно держу его на расстоянии, мучаю и сама мучаюсь… Но так страшно вновь обмануться!
– А с другими мужчинами? – спрашивала Лола. – Как складывались ваши отношения с другими?
– Знаете… А примерно так же, – призналась после долгой паузы Алекс. – Вроде бы я и хотела полюбить – и боялась. Не стану врать и жаловаться на недостаток кавалеров, были они у меня, и ухажеры были, и, между нами, любовники… Но ни одного из них я так и не пустила в свое сердце. Опасалась, понимаете?
– Конечно, – сочувственно кивнула психолог и подняла взгляд на большие часы над столом. – К сожалению, наше с вами время подходит к концу. На сегодня пора закругляться.
– Как, уже? – удивилась Саша. – Действительно, почти час прошел, а я и не заметила… Но вы мне скажете что-нибудь, посоветуете? Хотя бы насчет Ирочки?
– Насчет вашей дочки я вам уже говорила, – отвечала Лола. – Этот разговор мы с вами продолжим только после того, как я встречусь с ней. Но мне есть что сказать вам по другому поводу – по поводу ваших отношений с Владимиром.
– Я вся внимание. – Саша даже вытянулась в струнку, чтобы лучше слышать и ничего не пропустить.
– Если хотите, это будет вашим заданием на дом, – продолжала психолог. – Подумайте как следует, порефлексируйте…
– Простите, что сделать?
– Прислушаться к своим чувствам, осознать их, проанализировать. И постараться честно ответить себе на вопрос, что именно вы сейчас к нему испытываете? Инерцию, отголоски старой привязанности? Вновь возникшие интерес и симпатию к нему, как к новому человеку – ведь за это время он стал уже совсем другим человеком? Или вами движет только неосознанная жажда мести, желание взять реванш за прошлое?
– Вы думаете, что?.. – Алекс не договорила и залилась яркой краской, как юная девушка.
– Я пока ничего не думаю. – Лола покачала головой и улыбнулась. – Я предлагаю подумать вам. Всего хорошего, Александра Петровна.
В тот вечер Ира засиделась в библиотеке допоздна, готовила последнюю в плане этого года передачу об Александре Грибоедове и Нине Чавчавадзе. Передачу должны были дать в эфир прямо накануне Нового года, и Ирине очень хотелось, чтобы рассказ о драматической истории любви русского дипломата и поэта, автора бессмертной комедии «Горе от ума» и юной красавицы грузинской княжны, в семнадцать лет оставшейся вдовой, получился особенно интересным, особенно красивым, романтичным и трогательным.
Чтение мемуаров и писем далеких лет так увлекло Ирину, что она напрочь забыла о времени и опомнилась уже только в самый разгар часа пик. За что и поплатилась, потратив на обратную дорогу намного больше времени, чем обычно. Накануне был снегопад, днем проглянуло солнце и все растаяло, а теперь, к вечеру, здорово подморозило, и автомобили еле-еле тащились по запруженным улицам. Когда Ирина попала наконец к себе на Профсоюзную, было уже около девяти часов вечера.
Бормоча себе под нос текст будущей передачи, она вошла в подъезд, поднялась на лифте и увидела на лестничной площадке, около своей двери, небольшую толпу соседок. В центре этого сборища, оживленно размахивая руками, вещала что-то Зинаида Геннадиевна. Остальные тетушки внимали.
– Явилась – не запылилась! – заорала соседка снизу, приветствуя таким образом Ирино появление. – Целый потоп мне в квартире устроила! Сколько можно тебе говорить! Постоянно меня заливаешь, ни стыда, ни совести!
– Мы уж в диспетчерскую звонили, хотели слесаря вызвать, дверь вам ломать, – встряла Капитолина, подружка Зинаиды, вредная остроносая старушенция с третьего этажа. – Как тут вы пришли…
– Краны надо закрывать перед уходом, – ехидно добавил кто-то из женщин.
– Зинаида Геннадиевна, ну вы опять? – устало проговорила Ира. – Вечно вам мерещится…
– Мерещится! – хором заголосили Зинаида с подружкой Капой. – Нет, вы только посмотрите на нее! Да у Зины и в ванной, и в прихожей с потолка льет, как из ведра, иди посмотри!
– Ей не смотреть на ваш потолок надо, а скорее дверь свою открывать, да трубу перекрыть! – здраво возразила Елена Семеновна, интеллигентная пожилая дама из квартиры рядом с Ириной. – Ирочка, я в ЖЭК звонила, но у сантехника рабочий день уже закончился…
Дрожащими руками Ира с трудом отперла замок. Пол в прихожей был мокрым.
– О господи! – ахнула Ирина и как была, в куртке и сапожках, кинулась в ванную. Соседки, подбирая полы халатов, рванули за ней.
Там на полу уже натек слой воды сантиметра в три высотой, а то и больше. Откуда-то из-под ванны фонтаном хлестала целая струя. Счастье еще, что пол тут был уровнем ниже, чем по всей остальной квартире…
Соседки предусмотрительно остановились поодаль – мочить тапочки никому не хотелось.
– Хорошо хоть холодная, а не горячая… – пробормотала Ирина. – А то сварились бы тут в кипятке…