Мужчина в пробирке

Арсеньева Елена

– Наверное, следят за ним… за ней… Выясняют точный адрес, имя… Это сложно, но возможно. Думаю, в этом им помогала Вика: она ходила по квартирам со своими «соцопросами» и уточняла: тот ли человек там живет, не ошиблась ли она адресом? К тебе, кстати, никто в последнее время не приходил?

– Ко мне – нет. Но Стариковы – они напротив живут – говорили, что появлялась у них какая-то девушка, предлагала продукцию завода по производству моющих средств по заводской цене… Они даже купили что-то и очень жалели, что меня дома не было, потому что очень дешево, а продукция хорошая.

– Ну вот, – упавшим голосом проговорил Артем. – Вот тебе! Вика работала в лаборатории

завода этих моющих средств, когда мы познакомились! Потом она ушла оттуда, какое-то время сидела дома, не работала, ну а примерно в сентябре занялась этой своей так называемой статистикой! Если у твоих соседей все как следует выспросить, точно окажется, что эта девушка интересовалась, кто в твоей квартире живет.

– Ну и что? – продолжала выспрашивать Лиза. – Ну и что, ну и зачем?!

– Конечно, может быть, это сущий бред, – задумчиво сказал Артем, – но… мне кажется, дело тут не в злобе, а в деньгах! Ты по себе можешь судить, какой это кошмар – эта самая дисфория! Но ты еще туда-сюда, ты сейчас одна, ты сама себе хозяйка, хоть и не знаешь, что тебе делать. А если бы рядом оказались родные, которые сходили бы с ума вместе с тобой? Разве вы все вместе не схватились бы за любое средство, которое помогло бы тебе вылечиться? Разве не заплатили бы любые деньги? Разве не потащили бы к целительнице все, что у вас есть?!

– Но ведь может быть и так, что все это лажа? – насупилась Лиза. – И ничего не происходит, никакого улучшения?

– Ну, думаю, что-то все же происходит, – пожал плечами Артем. – Иначе эту Оксану уже прикончили бы разъяренные клиенты! Ее координаты многим известны, более того, они широко рекламируются, если судить по рекламкам. Значит, ей и в самом деле удается лечение. Лиз… то есть, это… короче, слушай: постарайся вспомнить, что тебе говорили те врачи, что именно они говорили о целительнице! Постарайся вспомнить! Это важно!

– Хорошо, – сказала Лиза. – Я попробую. Только ты перед глазами не маячь, а то, когда я на тебя смотрю, у меня как-то мысли путаются!

– Странно, у меня они тоже путаются, когда я на тебя смотрю! – радостно признался Артем. – Интересно – почему?

– Это потому, что ты – гомик и ко мне клеишься, – совершенно серьезно сказала Лиза. – Ты поел? Ну и иди отсюда! Кстати, можешь включить комп, там пароля нет, и в Инет выйди. Вдруг есть соединение? Ты хотел про этих бусси спросить, я так понимаю?

– Биссу, – уточнил Артем.

– Они не обидятся, – усмехнулась Лиза. – А я помою посуду и постараюсь вспомнить.

– Ты помоешь посуду?! – изумился Артем. – Но ведь это не мужское дело!

– У нас товарищеское разделение труда, – сухо ответила она. – Ты готовил, я мою посуду.

– Товарищеское? – проворчал Артем. – Ну-ну!

«Когда я на тебя смотрю, у меня как-то мысли путаются…»

Он почувствовал, что губы его против воли расплываются в улыбке, и поскорее ушел в комнату. Если эта целительница Оксана поможет Лизе, если Лиза вновь обретет себя… Честное слово, он отстанет от этой странной банды! Он не будет им мстить, он ничего не будет расследовать! Он оставит их в покое, он…

«А тот человек, который выбросился с балкона? – словно бы шепнул кто-то ему на ухо. – А Людка, которую утихомирили лишь с помощью лошадиной дозы аминазина, а может быть, уже сделали ей лоботомию? А другие, о которых ты не знаешь, но представляешь себе, через какие муки они проходят? Тебе, получается, лишь бы эту женщину в постель уложить, а что с остальными станется? Ты же врач! Ты должен…»

– Да я сам знаю, что должен, – проворчал Артем, чувствуя, что лицо его горит от стыда. – Только не напоминай мне про клятву Гиппократа, ладно? Это просто так… минута слабости…

– Ты с кем-то говоришь? – удивленно спросила Лиза, входя в комнату и оглядываясь.

– Альтер эго разбушевался, – с кривой улыбкой ответил Артем. – Такой зануда, ты не представляешь! А ты что, уже вымыл…а посуду?

– Да гори она огнем! – отмахнулась Лиза. – Я вспомнила, что они говорили! Про эту целительницу. Короче, смысл в том, что, когда к ней приходишь, она что-то там делает – и ты снова становишься тем, кем был. Но это ненадолго – минут на пять. Это как доказательство ее могущества. А потом все снова начинается, весь этот бред… И ты должен заплатить, чтобы все опять наладилось – и теперь уже навсегда.

– Ну вот! Смотри, что получается! Предположим, этот парень кого-то колет. Может быть, колет и женщина. Есть такие шприцы-пистолеты, сила укола-удара пробивает даже очень плотную одежду, но игла настолько тонкая и острая, что сам укол практически неощутим… или разве что самую чуточку. Ч-черт… как-то раз Вика выспрашивала меня о таких шприцах… давно еще… теперь припоминаю, я ей о них рассказывал, конечно… кто бы мог представить, зачем ей это было нужно?!

– Никто, – сказала Лиза мягко. – Конечно, никто. Ладно, на чем мы остановились? Они кого-то колют. Потом выслеживают, где живет жертва. Так? И ждут примерно десять дней – видимо, таков срок действия этого лекарства – или как это время называется? Инкубационный период, что ли?

– Да, инкубационный период.

– А почему чешется?

– Наверное, это снадобье чесотку вызывает, я так думаю.

– Хорошо, прошло время, потом появляются эти двое, – продолжила Лиза. – В виде врачей со «Скорой». Врачам обычно люди доверяют… а в таком состоянии врач – просто посланец небес! Наверное, ко всем они являлись под тем предлогом, что перепутали адрес.

– Очень возможно. Хотя к Людке – ну, которая к своему мужу соседку приревновала, – приходили не двое, а только женщина, и уже не в форме врача «Скорой», а в стильной красной куртке, отделанной красным мехом.

– Фу-ты ну-ты! – хмыкнула Лиза.

– Вот именно, – кивнул Артем. – Но Людку уже увезла бригада психиатров. Дама в красной куртке ужасно огорчилась и передала Ляльке – это та самая соседка, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, – рекламный листок целительницы Оксаны.

– В общем, эта парочка поставляет целительнице клиентов. Но чем же она их лечит?!

– Погоди, – поднял руку Артем. – Вот… Слушай.

Он взял листок и прочитал:

– «Пока я понял, что в моем случае всему виной не перерождение личности, не физиологическое безумие, а помрачающее действие «cor bissu», прошло немалое время, и сухие слова «гендерная дисфория», определяющие мое состояние в те месяцы моей жизни, так же «правдиво» описывают ее, как нейтральная фраза «мне было не по себе». Но теперь я знаю, что испытывают те, кто от рождения обречен на подобные страдания, теперь я знаю, как им помочь… бессмысленно воздействовать на них гипнозом, уговорами или электрошоком! Мозг можно перестроить, я это знаю, из развалин можно создать прекрасный дворец, а какие у него будут крыша, шпили, башни, балконы и окна, решит тот, кто захочет обрести себя истинного. Решит сам! И поможет ему в этом «cor bissu», но теперь его сила изучена и приручена. Я знаю все тонкости его воздействия, я знаю, как его можно синтезировать, я знаю о нем все!»