Мужчинам не понять, или Танцующая в одиночестве
Шрифт:
– Не могу…
– Почему?
– Ты же знаешь, я замужем. А мобильный отключен.
– Почему?
– Да так, с мужем поругалась. Я сама тебе позвоню.
– Как знаешь.
Я чмокнула Сергея в щеку и вышла из машины. Он открыл окно и не сводил с меня глаз.
– Ну, я пошла…
– Иди.
– А ты езжай.
– Нет. Я подожду, пока уедешь ты.
– Езжай…
– Я подожду…
– Как знаешь.
Сев в свою машину, я посмотрела в окно на Сергея и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
– Вот и все, Сергей. Вот и все…
Глава 5
Переступив
– Маринка, какими судьбами? Ты почему так быстро примчалась? – удивленно заговорила я, совершенно не обращая внимания на мужа.
– Я самолетом, – торопливо ответила сестра и посмотрела на меня крайне испуганным взглядом, который она даже не пыталась скрыть. – Сама знаешь, из Питера лететь ровно час, и погода, слава Богу, летная.
– Да ты вроде позже собиралась…
– Мне Борис позвонил.
– Зачем? – Я украдкой взглянула на мужа и тут же отвела глаза.
– Как это зачем?! – Голос сестры стал увереннее. – Затем, что мы волнуемся. Ушла из дома и с концами. Мы места себе не находим. Боимся, не натворила ли чего. Я помню, в каком ты состоянии была, когда со мной по телефону разговаривала и на Бориса жаловалась.
– Я ни на кого не жаловалась. А позвонила потому, что мне нужно было выговориться.
– Все равно, голос у тебя был просто ужасный.
Ты даже не представляешь, как я за тебя испугалась. А тут еще Борис позвонил, сказал, что ты ушла из дома. Ты хоть понимаешь, что мы близкие люди и очень за тебя переживаем?!
– А что за меня бояться?! Мне не пятнадцать лет.
– Сейчас время такое страшное. На улице убивают, грабят, насилуют…
– Если об этом думать, лучше вообще не выходить.
Я прошла в комнату и села на самый краешек дивана, сложила руки на коленях, словно провинившаяся школьница, и тупо уставилась на экран телевизора. Сестра села рядом, заметно напряглась и жестом показала Борису, чтобы он присел на стул напротив. Борис сел на указанное сестрой место, закинул ногу на ногу и продолжал молчать, как посторонний наблюдатель.
– Нин, ты что, мне совсем не рада? – Сестра не выдержала и первой нарушила молчание.
– Рада. Я тебе очень даже рада, – безразлично ответила я и, боясь встретиться с мужем взглядом, по-прежнему не сводила глаз с экрана.
– Что-то я особой радости не вижу…
– А ты хочешь, чтобы я до потолка прыгала?
– Я просто хочу, чтобы ты пришла в себя и рассказала нам с Борисом, где была.
– Вот еще…
– Нина, я вообще не понимаю тебя… Может, мне уехать?
Я почувствовала, что сестра теряет терпение.
– Куда ты на ночь глядя? Оставайся, коли приехала. Мы с тобой не чужие. Сестры все-таки…
– Тогда почему ты так себя ведешь?
– Как?
– Ну так, как сейчас…
Я оторвала взгляд от телеэкрана и повернулась к сестре:
– Потому, что ты сюда приехала не сестру защищать, а мужика! Получается, что он тебе дороже, чем я! В своих семейных делах я сама разберусь. Ты в них, пожалуйста, не лезь. После того как
– Нина, прекрати немедленно, – возмутился мой супруг. – Прекрати, ты что себе позволяешь?!
– Это ты себе позволяешь! – Меня понесло, и я уже не могла остановиться. – Ты на себя в зеркало смотрел?! У тебя ведь уже не только башка седая, но и то, что пониже! Что ты бегаешь, как придурок, ей-Богу! Скачешь, как конь! Что у секретарши лучше, чем у меня?! Что?! Может, тебе тела другого захотелось? Разнообразия?! Не рано ли ты искать стал это самое разнообразие?! Мы ведь всего год живем! Понимаешь, всего год!
– Нина, прекрати! – Борис раскраснелся, заерзал на стуле. – Прекрати, пожалуйста. Уже проехали…
– Что мы уже проехали?! Дальше сам езжай!
– Ты даже не представляешь, как с тобой тяжело. Мне было бы намного легче, если бы ты была терпимой женщиной.
– Не дождешься. Если хочешь слепить из меня идиотку, которая будет закрывать глаза на твои гулянки и делать вид, что все хорошо, все прекрасно, у тебя ничего не выйдет. Напрасно стараешься.
Я повернулась к сестре, которая крайне некомфортно себя чувствовала, и цинично спросила:
– Марина, ты веришь, что у него там уже все седое?
– У кого?!
– У моего кобеля!!!
– Что? – Сестра застыла в оцепенении. По всей вероятности она просто не знала, что ей лучше всего сделать – смеяться или отчитать меня за столь свободное поведение.
– Я тебя спрашиваю, ты веришь, что у Бориса там все седое? – как ни в чем не бывало повторила я свой вопрос. – Ему на пенсию скоро, а он ведет себя, как пацан.
– Во-первых, как пацан он себя не ведет, – рьяно заступилась за моего мужа сестра. – Ни у одного пацана собственной секретарши нет. До нее еще дорасти надо. Во-вторых, твоему мужу до пенсии, как до Киева пешком. Он у тебя мужик в самом расцвете лет. Не понимаю, зачем ты его старишь.
– И не поймешь. Я про пенсию в широком смысле говорю. На пенсию не только на работе уходят, но и в интимной жизни.
– Да ему и в интимной жизни еще рано на пенсию уходить. Ему еще жить да жить, тебя радовать…
– Лучше скажи, что ему трахать да трахать все, что шевелится! – Я встала и демонстративно ушла на кухню. Достав бутылку, налила себе Кампари, не забыв кинуть в бокал несколько кубиков льда. Я не сомневалась, что не пройдет и минуты, как на кухне появится мой муж и сделает попытку примирения. Так и случилось. Я посмотрела на него глазами, полными слез, и тихо спросила: