Мужчины не ее жизни

Ирвинг Джон Уинслоу

— Почему она решила, что ты видел рисунки? — спросил Тед. — Ты что, и в самом деле просматривал их?

— Нет, — солгал Эдди.

— Да вижу я, что просматривал, — сказал Тед.

— Она была голышом передо мной, — сказал ему Эдди.

— Господи милостивый! Что-что она сделала?

— Она не нарочно, — признался Эдди. — Но все равно голышом. Это ветер — распахнул на ней полы.

— Господи Иисусе… — сказал Тед.

— Дверь за ней захлопнулась, и она из-за вас не могла попасть в дом, — сказал ему Эдди. — Она сказала, что вы хотели, чтобы все двери были

заперты, и не любили, когда поблизости ошивается садовник.

— Это она тебе сказала?

— Мне пришлось разбить балконную дверь, чтобы попасть в дом. Я взял камень из поилки для птиц. И мне пришлось нести ее по битому стеклу, — пожаловался Эдди. — Я испортил футболку.

— Кого волнует твоя футболка? — заорал Тед. — Я не могу провести с ней целый день — пятницу! Ты меня отвезешь туда с самого утра в пятницу, но должен будешь вернуться за мной через сорок пять минут. Нет, через полчаса! Я не смогу оставаться сорок пять минут с этой сумасшедшей.

— Ты должен довериться мне, Эдди, — сказала ему Марион. — Я тебе скажу, что мы сделаем.

— Хорошо, — сказал Эдди.

У него из головы не выходили худшие из рисунков. Он хотел рассказать Марион о запахе миссис Вон, но не мог описать его.

— В пятницу утром ты отвезешь его к миссис Вон, — начала Марион.

— Я знаю! — сказал мальчишка. — На полчаса.

— Нет, не на полчаса, — сообщила Марион шестнадцатилетнему парню. — Ты оставишь его с ней и не вернешься за ним. Чтобы добраться домой без машины, ему понадобится чуть не весь день. Могу держать пари на что угодно — миссис Вон не предложит его подвезти.

— Но что же он будет делать? — спросил Эдди.

— Ты не должен бояться Теда, — еще раз сказала ему Марион. — Что он будет делать? Возможно, он вспомнит, что единственный, кого он знает в Саутгемптоне, — это доктор Леонардис. — (Дейв Леонардис был одним из регулярных напарников Теда по сквошу.) — Чтобы дойти до кабинета доктора Леонардиса, Теду понадобится минут сорок — сорок пять, — продолжила Марион. — А что он будет делать потом? Ему придется ждать целый день, пока Леонардис не разберется со своими пациентами, и только после этого Леонардис сможет подвезти его домой, если только среди пациентов не окажется какой-нибудь знакомый Теда или не подвернется какая-нибудь попутная машина до Сагапонака.

— Тед будет в ярости, — предупредил ее Эдди.

— Ты должен довериться мне, Эдди.

— Хорошо.

— Ты отвезешь Теда к миссис Вон, а потом вернешься сюда и возьмешь Рут, — продолжила Марион. — Потом ты отвезешь ее к доктору снять швы. Потом я хочу, чтобы ты отвез Рут на пляж. Пусть она поплещется в водичке — отпразднует снятие швов.

— Извини, — прервал ее Эдди, — но почему одна из нянек не может отвезти ее на пляж?

— В пятницу нянек не будет, — сообщила ему Марион. — Мне нужен день или хотя бы большая его часть, чтобы побыть здесь одной.

— Но что ты собираешься делать? — спросил Эдди.

— Я тебе все скажу, — повторила она. — Ты просто должен полностью довериться мне.

— Хорошо, — сказал

Эдди, впервые чувствуя, что не может довериться Марион, по крайней мере полностью. Ведь в конечном счете он был ее пешкой; однажды он уже почувствовал все прелести того, что значит быть пешкой.

— Я видел изображения миссис Вон, — признался он Марион.

— Боже милостивый, — сказала она ему.

Теперь ему не хотелось плакать, но он позволил ей притянуть его лицо к ее груди и удерживать его там, пока он пытался объяснить ей, что чувствует.

— На этих рисунках она была даже больше, чем голая, — начал он.

— Я знаю, — прошептала ему Марион. Она поцеловала его в затылок.

— Не в том дело, что она была голая, — продолжал Эдди. — А в том, что ты словно можешь видеть все, через что она прошла. У нее был такой вид, словно ее пытали или что-нибудь такое.

— Я знаю, — снова сказала Марион. — Мне очень жаль…

— И еще ветер распахнул полы ее халата, и я видел ее, — выпалил Эдди. — Это продолжалось всего секунду, но я словно узнал про нее все.

И тут он понял, что такого было в запахе миссис Вон.

— А когда мне пришлось поднять ее и нести, — сказал Эдди, — я обратил внимание на ее запах — как на подушках, только сильнее. Меня чуть не вырвало.

— И что же это был за запах? — спросила его Марион.

— Как от чего-то мертвого, — сказал ей Эдди.

— Бедная миссис Вон, — промолвила Марион.

Какие могут быть поводы для паники в десять утра?

В пятницу, незадолго до восьми утра, Эдди заехал за Тедом в собачью будку, чтобы отвезти его в Саутгемптон на — как полагал Тед — получасовую встречу с миссис Вон. Эдди сильно нервничал, и не только из опасения, что Теду придется держать миссис Вон в объятиях несколько дольше, чем тот предполагал. Марион более или менее расписала день Эдди. Ему многое нужно было запомнить.

Когда они с Тедом остановились выпить кофе в сагапонакском универсаме, Эдди знал все о припаркованном там грузовике. Два здоровяка грузчика в кабине попивали кофе и читали утренние газеты. Когда Эдди вернется от миссис Вон — чтобы отвезти Рут к врачу для снятия швов, — Марион отправится за грузчиками. Грузчики, как и Эдди, получили инструкции и знали, что им нужно делать: ждать в магазине, пока Марион не приедет за ними. Тед и Рут — и няньки, которых отпустили на этот день, — никогда не увидят грузчиков.

К тому времени когда Тед доберется до дома из Саутгемптона, грузчики (и все, что Марион решила взять с собой) уже исчезнут. Исчезнет и сама Марион. Она предупредила об этом Эдди. Эдди придется самому все объяснять Теду: этот сценарий Эдди и повторял про себя на пути в Саутгемптон.

— Но кто объяснит все это Рут? — спросил Эдди.

И тут на лице Марион появилось то самое выражение, которое уже видел Эдди, когда спросил ее о несчастном случае с ее мальчиками, — она словно перестала видеть то, что было перед ней. Марион явно не проработала сценарий в той части, где кто-то объясняет все это Рут.