Мужчины свои и чужие

Келли Кэти

Эмма и Кирстен заговорщически переглянулись.

– Основательная причина, чтобы приготовить гуся, вер­но? – прошептала Кирстен.

Эмма с облегчением кивнула. Слава богу, с мамой все в порядке. Ясно, что она соображает нормально. Вряд ли бы она вспомнила, как подействовал на тетку гусь в 1957 году, если бы у нее крыша поехала.

Через полчаса все гости были в сборе, бродили по дому и болтали, а Эмма на кухне поспешно гладила салфетки, кото­рые только что достала из сушки. С мамой случился бы при­падок, предложи она гостям бумажные салфетки.

– Какая приятная столовая! – услышала она

голос Мо­ники Магайр. – Мне нравятся эти картины, – добавила она, видимо, разглядывая репродукции Поля Кли, которые Эмма так любила.

– Ну, мне они не нравятся, – ворчливо заметил ее отец. – Но кто меня нынче слушает? Мы с Анной-Мари дали им деньги на первый взнос и рады были бы помочь с обстановкой, но вы же знаете эту молодежь, благодарность им не свойственна.

Эмма почувствовала холодную ярость. Как смеет он рас­сказывать посторонним, что дал им деньги на первый взнос?! Это их личная жизнь! Кроме того, ничего он им не давал. Они с Питом настояли, что берут деньги в долг, и с той поры каждый месяц вносят деньги на счет родителей. Но мимохо­дом рассказывать об этом соседям, как будто они с Питом – дети малые, на которых нельзя положиться… Ужасно, кош­мар какой-то! Ярость раздирала ее обычно такую миролюби­вую душу. Видит бог, она ненавидела этого человека!

9

Лиони была собой недовольна. Несмотря на несколько часов, проведенных с кистью в руках, результат был далек от идеала. Насмотревшись телепередач, Лиони решила, что сама может превратить свою простую кухню в экзотическое помещение по египетским мотивам. Но то, что с помощью кучи квалифицированных помощников делалось по телеви­зору за полчаса, потребовало от нее многочасовой работы с весьма плачевными результатами. После трех вечеров и цело­го воскресенья, проведенного по колено в грязных газетах под аккомпанемент скулящих за дверью обиженных живот­ных, кухня выглядела кошмарно.

– Немного переборщила, Лиони, – заметила ее добрая мама, появившаяся с цветами из собственного сада и пиро­гом, испеченным в честь возвращения детей.

– Я знаю, – вздохнула Лиони.

Она с ног до головы была покрыта краской и едва не па­дала от усталости. Придется как минимум час отмокать в ванне, чтобы смыть все это.

– Ну, а что ты делала сегодня, мама? – спросила Лиони и погладила шелковые уши Пенни, сидящей под столом. Со­бака, на которую во время покраски никто не обращал вни­мания, заурчала от удовольствия.

– Несколько часов провела над свадебным платьем доч­ки миссис Бирн. Эти дамы меня замучили. Стоит мне что-нибудь сделать, как они меняют свое мнение, и мне прихо­дится все спарывать. Миссис Бирн настаивает на своем при­сутствии, пока я тружусь над платьем, кошки все время бродят между ее ногами, поэтому она постоянно в шерсти. Мне то и дело приходится чистить ее платье.

Мать Лиони работала швеей, а после выхода на пенсию завела свое маленькое дело. Она была прекрасной портни­хой, так что ее гостиная была всегда полна потенциальными клиентками, желающими по дешевке сшить себе выходное или свадебное платье.

Клер достала сигареты и закурила.

– Я закончила в пять и сразу помчалась сюда. Давай я за­варю чай, или ты спешишь?

– Ты закончила в пять?! – Лиони вскочила со стула, со­образив, что это

означает. – Сколько же сейчас? Я сняла часы, чтобы не испачкать, и была уверена, что сейчас около трех.

– Половина шестого.

– О господи, дети прилетают через час! – простонала Лиони. – Я никак не успею прибраться, переодеться и до­ехать до аэропорта.

– Зачем переодеваться, поезжай так, – внесла разумное предложение Клер.

– Ты с ума сошла! Мне так хотелось хорошо выглядеть, и чтобы в доме все было пристойно… – пробормотала Лиони, копаясь в газетах в поисках ключей.

– Они будут так рады тебя увидеть, что немного краски им не помешает. А я тут приготовлю для всех ужин, идет?

Уставшая от перелета через океан троица появилась с по­лучасовым опозданием, Дэнни катил перед собой тележку, набитую пластиковыми пакетами, рюкзаками и пухлыми че­моданами. Мел и Эбби, как и положено по моде, совсем не загорели, начитавшись журнальных статей о раке кожи. Дэнни, наоборот, был цвета красного дерева. На всех – но­вая одежда, из-за чего Лиони немедленно почувствовала себя виноватой. Их папаша наверняка решил, что они одеты, как оборванцы, и экипировал их во все новое с ног до головы. А она – плохая мать, тратит деньги на собственные развле­чения и не покупает детям нужных вещей. Она забыла, что три четверти своей одежды покупает в скупках. Матери долж­ны одейаться в рванье, а их отпрыски – носить одежду от лучших модельеров и кроссовки последней модели «Найк».

– Ты ни за что не догадаешься! – возбужденно взвизгну­ла Мел сразу же после того, как новые туалеты были одобре­ны и они уселись в машину.

– Ну да, – перебил Дэнни, – Мел завела себе бойфренда.

– Ничего подобного! – закричала Мел.

– Нет, завела, – настаивал Дэнни, больше напоминаю­щий четырнадцатилетних сестер-близнецов, чем девятнадца­тилетнего парня. Точнее, он напоминал Мел. Эбби, наобо­рот, так повзрослела, что казалось, ей скоро будет сорок.

– Неправда! И я не это собиралась сказать! – возмути­лась Мел.

– Прекратите! – вмешалась Лиони.

Она надеялась, что удастся отъехать хоть на милю от аэропорта, прежде чем они начнут свою обязательную ссору. Дэнни и Мел заводили друг друга с пол-оборота. Уж очень они были похожи. Зато Эбби была вся в отца – задумчивая и печальная. Полная противоположность брату и сестре. Лю­бимой фразой четырехлетней Мел было: я хочу мячик Дэн­ни, машинку Дэнни, стакан Дэнни и так далее. Она хотела все, что принадлежало брату. И он, хотя ему уже исполни­лось девять, был точно таким же. Любимый плюшевый мед­ведь Мел, без которого она отказывалась ложиться спать, од­нажды был спрятан Дэнни так ловко, что Лиони разыскала его только после трех ужасных бессонных ночей.

На этот раз спор закончился довольно быстро, потому что Дэнни надел наушники и занялся своим новым дискоме-ном. Лиони поежилась, подумав, сколько может стоить эта игрушка. Несколько сот долларов, не меньше. Рей не иначе как завел себе монетный двор!

– Так сказать ей? – прошептала Эбби Мел.

– Да. – Теперь Мел надулась. Самая красивая из детей Лиони, она даже дулась прелестно.

– Что сказать? – спросила Лиони, умирая от любопыт­ства.

– Это про папу… – начала Эбби.

Мел не смогла сдержаться и перебила ее.