Мужество капитана Плюма
Шрифт:
— Обадия Прайс вам ничего не сказал? — переспросил он, как бы все еще не веря.
— Ничего!
— И вы не видели Марион, не разговаривали с ней?
— Нет.
Натаниэль уронил руку своего случайного товарища. Нель устало опустился на бревно. Он посмотрел в ту сторону, откуда могла появиться погоня — не будь трясины, которая окружала их.
Неожиданно капитан Плюм вспомнил о записке Прайса и его намеке на возможный приход посетителя. Он вспомнил также слова Прайса у храма. «Если б вы остались в хижине, вы давно убедились бы, что я ваш друг. Она пришла бы к вам, но теперь это невозможно». В первый раз луч догадки осенил его. Он опустился рядом с Нелем.
— Я, кажется, начинаю понимать, — сказал он. — Прайс предполагал, что я
В нескольких словах капитан Плюм рассказал Нелю все происшествия предыдущего вечера и сегодняшнего утра, о своей высадке на остров, о встрече с Прайсом и о том, каким образом он увидел в первый раз Марион. Нат умолчал о тайне, но рассказал о предупреждении Бетти и о беседе с королем мормонов. Когда он говорил о девушке, которую видел сквозь окно королевского дома, его голос дрожал от возбуждения. Оно было столь сильно, что заразило и Неля.
— Капитан Плюм, я счастлив, что вы так любите сестру, — ответил он с жаром. — После того как я убью Стрэнга, вы должны будете помочь ей еще.
— Я всегда готов!
— Вы готовы помочь ей?
— Всем — жизнью, людьми, шхуной!
Натаниэль говорил как человек, которому неожиданно открылось огромное счастье. Он вскочил и встал перед Нелем.
— Боже мой, но почему вы не говорите, какие опасности ждут ее! — вскрикнул он, не сдерживая себя больше. — Почему вы хотите убить Стрэнга? Разве он, разве он…
Выражение его лица доканчивало мысль, которую он боялся высказать.
— Нет, — прервал его Нель, догадавшись о подозрениях капитана Плюма. — Стрэнг никогда не прикасался даже к краю ее платья. Она ненавидит его так же, как ненавидит ядовитых змей в этом болоте, и все-таки, все-таки в будущее воскресенье она станет его женой.
— Вы думаете, что он может заставить силой войти ее в свой гарем? — спросил капитан, жутко растягивая слова.
— Нет. Силою он этого не смог бы сделать.
В глазах Неля вновь вспыхнула ненависть.
— Он не может принудить ее, и тем не менее… — Во внезапном отчаянии он страстно сжал кулаки. — Если есть Бог на небесах, я дал бы десять лет жизни, чтоб узнать, в чем заключается тайная сила пророка над сестрой. Три месяца тому назад ее ненависть к нему была беспредельна. Один вид его вызывал в ней дрожь отвращения. Я видел, как она вздрагивала от одного звука его голоса. И когда он просил ее тогда быть его женой, она отказала в таких выражениях, какие, я думаю, никто в королевстве не посмел бы употребить. Потом, около месяца тому назад, она внезапно переменилась и в один ужасный для меня день сказала, что решила выйти за Стрэнга. Когда она мне призналась, я думал, что сошел с ума. Я был совершенно уничтожен. Я проклинал и угрожал ей. Однажды даже обвинил в бесстыдном поступке и хотя потом тысячу раз умолял ее о прощении, я знаю, что до сих пор она страдает из-за моих грубых подозрений. Но ничто не могло изменить ее решения. Я на коленях умолял ее отречься от него, но она обняла меня и со слезами на глазах сказала: «Нель, я не могу сказать тебе, почему выхожу за Стрэнга, но я должна это сделать». Я пошел к Стрэнгу. Я требовал объяснения. Я рассказал ему о ненависти моей сестры, о том, что один его вид и звук голоса будят в ней отвращение. Но он в ответ рассмеялся. «Почему ты возражаешь против того, чтоб стать родственником пророка?»— ответил мне Стрэнг. День за днем я видел, как умирала душа Марион. Какая-то ужасная тайна гложет ее, мешает той спокойной жизни, которая делала из нее всего несколько недель тому назад самую прекрасную девушку острова. Она подпала под страшное влияние, и с приближением дня свадьбы в ее глазах мелькает выражение, пугающее меня. Есть только одно спасение: надо убить Стрэнга, и завтра я это сделаю.
— А потом?
Нель пожал плечами.
— Я буду целиться в живот, чтобы продлить его мучения, чтобы он мог сказать своим женам, кто его убил, а
— А Марион?
— Освободится от колдовства, от его тайной власти. Разве этого мало?
— Вы ничего не заметили, ничего не узнали о власти пророка над вашей сестрой? — спросил Натаниэль, слушавший все время Неля с напряженным вниманием.
— Нет, и, однако, это влияние так сильно, что временами у меня кровь стынет в жилах от одной мысли об этом. Оно так велико, что Стрэнг даже не колебался бросить меня в тюрьму под предлогом, что я угрожал его жизни. Марион умоляла его избавить меня от позора публичного наказания, а он в ответ прочел ей законы королевства. Это было вчера ночью, когда вы увидели ее через окно. Стрэнг безумно влюблен в ее красоту и, однако, осмеливается делать все, что ему угодно, не боясь потерять ее. Марион стала его рабыней. Она так всецело в его власти, как если бы была прикована к нему цепью, и самое ужасное во всем этом, что она постоянно настаивает на моем отъезде отсюда и требует, чтоб никогда больше я не возвращался. Боже мой, что все это значит? Она для меня дороже всего на свете. Мы всегда были вместе, с самого детства, и, однако, она хочет, чтоб я ее покинул. Никакая сила на земле не может открыть тайну, которая мучит ее. Никакая сила не может заставить Стрэнга разрушить эту сладкую для него власть.
— А Обадия Прайс? — воскликнул Натаниэль. — Разве он не знает ничего?
— Я думаю, что он знает, — ответил Нель, расхаживая взад и вперед в сильном возбуждении. — Капитан Плюм, если есть на острове человек, который любит Марион со всей силой отцовского чувства, так это именно Прайс. Однако он клянется, что ничего не знает об ужасном влиянии Стрэнга на Марион. Он предполагает, что это просто сила гипноза, но я… — Он прервал самого себя жестким безрадостным смехом. — Гипнотизм — это ерунда. Не в этом дело.
— Ваша сестра мормонка? — робко спросил Натаниэль, вспомнив, что сказал ему пророк сегодня утром. — Может быть, весть, веление неба, которое открыл ей пророк…
Нель остановил его почти сердито.
— Марион — не мормонка. Она ненавидит эту секту, как ненавидела Стрэнга. Я старался увезти ее отсюда, но она настойчиво хочет остаться здесь из-за стариков. Они очень стары, капитан Плюм, и верят в пророка и его рай, как мы верим, что день сменяется ночью. За день до ареста я умолял сестру убежать вместе со мною на материк, но она отказалась в тех же словах, которые я уже слышал от нее сотни раз раньше: «Нель, я должна выйти замуж за пророка». Разве теперь не ясно вам, что ничего другого не остается, как только убить Стрэнга?
Натаниэль сунул свою руку в карман тужурки, которую одолжил Нелю, вытащил трубку и наполненный табаком кисет. Набивая трубку, он посмотрел Нелю прямо в глаза и улыбнулся.
— Нель, — сказал он мягко. — Знаете ли вы, что разыграли бы ужасного дурака, если бы я не поспел вовремя?
С невозмутимым хладнокровием он старательно разжег свою трубку, посмотрел на Неля и продолжал улыбаться.
— Вы не убьете завтра Стрэнга, — прибавил он, бросив наконец спичку.
Он положил обе руки на плечи Неля, и в его глазах проснулся давно дремавший смех.
— Нель, мне стыдно за вас. Вы слишком много вложили ума в такое простое дело. Послушайте-ка, — он выпустил дым. — С тех пор как я высадился на этот остров, я научился требовать за каждую мою услугу соответствующее вознаграждение. С вас я возьму недорого. Будьте взамен мне братом, и за это я обязуюсь украсть Марион и уехать вместе с ней сегодня же ночью.
Глава VI. МАРИОН
Предложение Натаниэля повергло Неля в изумление.
— Разве вы не видите, как это все просто, — продолжал капитан Плюм, наслаждаясь растерянным молчанием своего товарища. — Вы замышляете убить Стрэнга, чтоб удержать Марион от замужества с ним, а я предлагаю украсть ее и даже спрятать в мешок, если потребуется, и отвезти на мою шхуну. Разве это не лучше и безопаснее?