Мужество капитана Плюма
Шрифт:
— Я пришел к вам с жалобой, мистер Стрэнг, и надеюсь, вам легко будет ее удовлетворить. Может быть, вам известно, что несколько времени тому назад, ровно шестнадцать дней тому назад, ваши люди напали на мою шхуну и ограбили меня на несколько тысяч долларов?
Стрэнг отступил на шаг.
— Мне известно об этом? — воскликнул он удивленно громовым голосом. — Известно об этом?
Его красное лицо стало багровым. В припадке гнева он сжал кулак.
— Мне это известно? — повторил он еще раз, но так тихо, что Натаниэль едва расслышал его. — Нет, капитан Плюм, мне ничего неизвестно
Он пожал плечами. Это движение и неожиданно проскользнувшая улыбка были достаточно выразительны, чтобы Натаниэль ему почти поверил.
— Уверены ли вы, совершенно ли уверены, что именно мои люди атаковали вашу шхуну? Если да, то у вас должны быть доказательства.
— Мы были очень близко от Бивер-айлэнда и на много миль от материка. Это могли быть только ваши люди.
— Ах, вот как!
Стрэнг подошел к столу, расположенному в дальнем конце комнаты, и приглашающим жестом указал Натаниэлю на кресло против себя.
— Нас очень сильно преследуют, капитан Плюм. — Теперь его великолепный голос дрожал в покорной скорби. — Мы уже ответили за много грехов, которые никогда не были нами совершены, капитан Плюм. За многие кражи, налеты и даже убийства… Прибрежные жители материка смертельно ненавидят нас, нас, которые хотели бы жить с ними в вечной дружбе. Они совершают преступления, погрязли в пороках и разгуле, но все это приписывают нам. Мои единоверцы не могли напасть на ваш корабль. Это были, я убежден, рыбаки с материка, которые пришли попытать счастья к берегам нашего острова. Но я расследую это дело, верьте мне. Я расследую его, капитан.
Натаниэль почувствовал большое смущение. Он был унижен от сознания своего поражения, сознания своей собственной слабости в руках этого человека, который так быстро и самоуверенно доказал необоснованность его жалобы. Капитан Плюм оказался недостаточно подготовленным для встречи с таким противником, и отсутствие неопровержимых доказательств бесило его. Он не знал, что отвечать.
Стрэнг увидел колебание на лице противника и, угадав ход его мыслей, продолжал дальше все так же мягко, все таким же дружеским тоном.
— Я сочувствую вам и постараюсь помочь. Мы не любим чужеземцев, потому что они всегда оказывались впоследствии нашими врагами и приносили только вред. Но вам я предоставляю полную свободу искать, где вы найдете нужным и когда вам будет угодно. Как только вы найдете хоть одно доказательство, что украденный у вас товар находится здесь, или увидите лицо, в котором вы признаете одного из пиратов, вернитесь ко мне. Я заставлю вам все вернуть и накажу преступника.
Спокойная речь короля, изложенная с такой искренностью и сочувствием, пленила Натаниэля и он протянул руку в знак согласия. Когда Стрэнг взял его руку, капитан Плюм увидел за его плечом лицо молодой девушки. Оно яснее всяких слов предупреждало его об обмане, о коварстве короля.
— Когда вы уйдете от нас и вернетесь на материк, там, среди людей, которые отбросили всякие правила общественности, которые дали полную свободу всяким порокам, среди хижин, переполненных преступниками, среди женщин с поблекшими, лишенными слез глазами, которые больше не смущаются воспоминаниями о преступлениях, среди этого погибающего мира вы найдете тех, кого напрасно будете искать здесь.
Стрэнг встал. Его глаза пылали от незаслуженной обиды, страсти и гнева.
Громоподобный голос дрожал от возбуждения. Он отбросил в сторону свою шляпу и нервно зашагал по комнате. Его косматые волосы упали на плечи, вены на лбу надулись. Натаниэль сидел молча и наблюдал за этим человеком, чей голос — мог бы увлечь за собой Целый народ. Он прислушивался к грому этого голоса, и нервы Натаниэля напрягались в бессознательном стремлении противостоять этому гневу. Когда Стрэнг опять заговорил, его голос звучал нежно и мягко, как голос женщины.
— Это они там, на материке, унизили нас. Это они покрыли нас преступлениями, никогда нами не совершенными. Это они — ломаниты разъединили наш народ, чтоб избавиться от нас и похитить наших женщин. Дикие мужчины, которые покинули семьи ради безбрежности пустынь, где легче избежать кары закона. Ищите между моим народом, капитан Плюм, и постарайтесь найти вашу собственность. И если вы не сможете найти там, где в течение семи лет ни один ребенок не родился вне закона, — ищите между ломанитами. Мои шерифы вам помогут.
Когда Стрэнг кончил, выражение его лица было совсем другое. Оно было проникновенно и озарено улыбкой. Низкий голос умолк, но звук его еще раздавался в ушах капитана Плюма. Это был Стрэнг — трагик, оратор, победитель законов и человеческой души. И когда он замолчал, Натаниэль встал покоренным. Он поверил в него, как верили ему тысячи. Но вдруг капитан Плюм заметил в нескольких шагах сзади пророка девочку. Она держала в руке исписанный листок бумаги и жестом давала понять, что записка предназначалась для него. Когда она поймала его взгляд, она смяла листок в комок и бросила через площадку на землю под лестницу.
— Я благодарю вас за преимущество и гостеприимство, которые вы мне предоставляете на вашем острове. Я, конечно, воспользуюсь ими, но для начала мне очень хотелось бы присутствовать на одной из ваших церемоний, которая, я слышал, должна иметь место сегодня.
— Вы хотите видеть наказание кнутом? — король одобрительно улыбнулся. — Это один из способов наказания незначительных проступков в нашем королевстве. Это наказание — лучшая характеристика нашего отношения к преступникам. — Он резко повернулся к девочке. — Бетти, моя дорогая, переписали ли вы бумагу, которую я дал вам. Я хотел бы показать ее капитану Плюму.
Он двинулся к ней, и Натаниэль в первый раз имел возможность рассмотреть девочку внимательнее. Для девочки она была слишком взрослой, для девушки — слишком молодой. Сейчас, когда он рассмотрел ее как следует, он решил, что ей не должно быть меньше пятнадцати-шестнадцати лет. Роскошные волосы падали темными волнами на ее лицо и плечи. На ней была блузка, похожая на курточку, и короткая, до колен, юбочка. Ее стройные ножки благодаря такой юбке были открыты до колен. Когда Стрэнг, взяв бумагу, повернулся к ней спиной, девушка взглянула капитану Плюму в лицо и еще раз показала ему, куда бросила бумажку. Натаниэль кивнул ей головой.