Мужья и любовники
Шрифт:
С ноября 1973 года по март 1975-го продолжалась депрессия, сопоставимая только со спадом 1929–1933 годов. Все продавалось, но никто ничего не покупал. Розничные торговцы всегда жаловались, что дела идут неважно, но на сей раз они не преувеличивали. Тем не менее 1 апреля 1975 года Стефан Хичкок появился у Мэри Лу, сияя, как блин на сковородке. На плече у него висела пластиковая сумка для одежды.
– Посмотрите, может, это вам понравится, – сказал он, расстегивая «молнию» на сумке.
На свет появилось вечернее платье, и вид его заставил Мэри Лу вспомнить, почему она в свое время решила стать закупщиком одежды. Сшито было платье из плотного светлого сатина, у него были длинные рукава и слегка приподнятые
– Потрясающе! – воскликнула Мэри Лу. – Три можете сделать?
– Разумеется, – Стив мог – и сделал.
– Платье пошло в розницу за тысячу сто долларов, – сказала Мэри Лу, продолжая свой рассказ. – В этот день, когда мы дали в «Нью-Йорк таймс» первое рекламное объявление, были проданы все три. Клиенты звонили из Чикаго и Далласа. Женщины буквально помешались на этом платье.
– Фантастика, – уж Джейд-то хорошо понимала, что платья за тысячу сто долларов не должны бы разлетаться за день.
– Дальше – больше, – сказала Мэри Лу. – На обложке «Уименс веар дэйли» появилась фотография дочери богача – торговца недвижимостью в платье с пером. Неожиданно выяснилось, что всем нужна продукция Стефана Хичкока. Его следующей работой стал темный жатый сатин – платье с серебряным бисером по обоим бокам, от подмышки до пят.
– Такого я еще никогда не видела, – продолжала Мэри Лу. – В нем даже я выглядела бы стройной. Я заказала три экземпляра, и их немедленно купили. – Рассказывая, Мэри Лу не забывала об окуне. За ним, чтобы не похудеть, – пирог с фруктами.
– Словом, Стив, – завершила свой рассказ Мэри Лу, – стал гвоздем сезона.
– Одного не пойму, – сказала Джейд. – Отчего я никогда о нем не слыхала? Если это такой замечательный талант, почему же он не добился успеха?
– А он добился успеха, – сказала Мэри Лу. – Такого успеха, что почти обанкротился.
Пока Стив продавал три платья там, три платья тут, ему хватало одного помощника и нескольких закройщиков. Но теперь, когда Мэри Лу заказала восемь и выставила их в витрине, интерес начали проявлять и другие магазины. Заказы пошли со всех концов страны. Неожиданно Стиву понадобились десятки метров ткани, огромное количество разного рода аксессуаров; теперь приходилось гнать работу к сроку и следить за поступлением денег. Художнику пришлось становиться коммерсантом. Художник внезапно оказался на территории бизнеса. И, сам того не подозревая, он совершил классическую ошибку: начал запаздывать повсюду и во всем. Наверное, этого можно было избежать, но ведь Стив всегда считал себя художником и потому никогда не интересовался финансовой стороной отцовского дела. Он вложил в производство полторы тысячи – все свои накопления, – но это было ничтожно мало. Он задолжал ткацким и пуговичным фабрикам, закройщики, работавшие по контракту, отказывались даже прикасаться к иголке с нитками, пока им не выплатят зарплату, а владелец фуры, которому он тоже задолжал, грозился перебить ему ноги, если Стив не рассчитается.
– Я договорилась с магазином, в воскресном выпуске «Таймса» должна быть реклама, а он говорит, что не поспевает, – Мэри Лу кипела от возмущения. Она не привыкла к тому, что ее загоняют в угол, и вовсе не собиралась оказываться в дерьме из-за Стефана Хичкока. – Так и убила бы подлеца!
– Отчего он не одолжил денег у отца?
– Он, видите ли, хочет со всем справиться
Джейд кивнула; на сей раз она была не согласна с Мэри Лу. Вот если бы Барри хоть чуть-чуть походил на Стива.
– А я тут при чем, зачем ты все это мне рассказываешь? – неожиданно спросила Джейд.
– Потому что ты можешь вытащить его. Его – и меня! – ответила Мэри Лу.
– И что же я буду с этого иметь? – с интересом спросила Джейд.
– Работу, – небрежно бросила Мэри Лу.
– Работу? – воскликнула Джейд. – Ничего себе работа. Ты ведь только что сказала, что ему нечем оплачивать счета. Так чем же он будет платить мне?
– Деньгами, которые заработает, когда мы продадим эти чертовы платья. Но сначала ты должна сделать так, чтобы этот недоносок вовремя их закончил, – сказала Мэри Лу, доедая шоколадные трюфели, которые здесь всегда держали для нее. – Серьезно, Джейд. У Стива есть все – кроме партнера. И я думаю, что ты – как раз то, что нужно.
Из ресторана Джейд отправилась прямо на Сорок вторую, в публичную библиотеку. Она провела там несколько часов, листая подшивки «Уименс веар дэйли» и «Таймса». Ей попалась фотография дочери торговца недвижимостью – та самая, в платье с пером. Ей попался эскиз черного платья с серебряным бисером – он иллюстрировал статью об открытии выставки Дианы Вриленд в «Метрополитене». Она заказала «Вог» и наткнулась там на упоминание о Стефане Хичкоке. Мэри Лу оказалась права: у Стива есть все. Как там дальше получится – будет она собирать черепки, не будет, – но о встрече со Стивом Джейд уговорилась. Терять ей, в конце концов, было нечего.
Шоу-бизнес это действительно бизнес, особенно если речь идет о моде. Есть Седьмая авеню, где правят звезды, и большие салоны, где расположены демонстрационные залы Билли Бласса, Ральфа Лаурена и Келвина Кляйна. Есть в районе Тридцатых целые скопления мансард и демонстрационных помещений – здесь располагаются модельеры рангом пониже. Есть Сохо и Трибека – территория дизайнеров-авангардистов. И есть, наконец, мастерская Стефана Хичкока – в старой типографии на Девятнадцатой улице, между Пятой и Шестой, как раз посредине пустоты.
Назавтра, ранним утром, Джейд нажала на кнопку звонка и стала ждать ответа.
Его, однако, не последовало. Она подождала еще немного, затем снова позвонила. Опять молчание. Джейд готова была уже повернуться и уйти, как услышала скрип открывающегося окна.
– Джейд Маллен? – окликнули ее сверху. Джейд подняла взгляд. Это был Стив. – Заходите. Придется пешком. Лифт не работает.
Нащупывая ступеньки в полной темноте, Джейд одолела четыре пролета.
– Мерзавцы! – воскликнул Стив, открывая дверь. Она сощурилась, ослепленная ярким утренним солнцем, заливавшим мастерскую. Худощавый и подобранный, в шортах цвета хаки, спортивной фуфайке от Лакоста и кроссовках на толстой подошве, Стив сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз; теперь он совершенно не походил на пухлого и симпатичного сынка хозяина и завсегдатая баров, где собираются педики. Он явно как следует взялся за себя, но сейчас был так подавлен, что даже не уделил Джейд должного внимания. – Вырубили свет.
– Говорят, следует оплачивать счета, – заметила Джейд, окидывая взглядом комнату: швейные машины молчали, настенные электрические часы не шли, повсюду валялись груды наполовину скроенной одежды.
– Да что же, я разве не знаю, – сказал Стив, словно Джейд была во всем виновата. – Были бы деньги, заплатил.
– У вас неприятности, Стив, – строго сказала Джейд. – Криком делу не поможешь.
– Да, но так хоть чувствуешь себя получше.
– О себе я этого сказать не могу, – заметила Джейд. – Меня прислала сюда Мэри Лу – выручать вас.