Музыка для Повелителя
Шрифт:
Какое-то время они блуждали по бетонному лабиринту, где все стены и двери были похожими. Куда идти, Глеб не знал и не мог спросить у Баюна: ментальная нить «порвалось»… апочему она «порвалась», он старался не думать.
Наконец они с Дзиро дошли до места, которое Глеб узнал:
— Буферная зона! Перед камерой Лаэндо их пять… — он осёкся. — Было пять.
Створки дверей втянулись в пазы, и все проходы слились в один. Как и раньше, тут лежали химеры — только брюхом кверху… И два охранника распластались
— Повелитель уже был здесь, — сказал Дзиро.
Глеб побежал к камере, хотя и понимал, что та пуста. Достигнув порога, он тут же ринулся назад:
— Решётка сорвана — опоздали!..
Но что-то заставило его замолчать. На миг оцепенев, Глеб выразительно глянул на Дзиро и прижал палец к губам. Дзиро кивнул.
Сразу стала слышна речь — она звучала далеко, но разговаривали громко, а все двери, наверное, были открыты. Глухие голоса разносились по всему сектору.
Глеб и Дзиро пошли на звуки: один поворот, второй, третий… Обрывки фраз стали громче. Снова поворот. Мёртвая химера, рядом — задранный ею наёмник: жёлтое с красным пятно.
Справляясь с тошнотой, Глеб услышал:
— …почти пол-литра. Возьмёте больше, и у меня начнётся тахикардия.
Глеб встал как вкопанный: говорящим был Лаэндо! А Кали с издёвкой ответила:
— Если начнётся, позовём доктора.
Дзиро кивнул куда-то вбок. Проследив за его взглядом, Глеб увидел в стене нишу, а в ней — дверь (обычную, не из тех, что втягиваются в пазы). Дверь была приоткрыта, за порогом горел свет, но какой-то тускло-синий… Глеб смекнул, что яркий свет тут не зажгли из-за Лаэндо: зеркальник бы его не вынес.
Глеб подкрался к двери первым. Прильнув к косяку, он увидел лазарет: весы, кушетка, ряд стеклянных шкафов. Поискав взглядом Баюна, Глеб его не нашёл, зато заметил Азарина, лежащего на полу: движений нет, на лбу кровь. Ещё трое законодержцев — возможно, мёртвые — лежали рядом.
Взор Глеба вернулся к кушетке: там сопел Заур, до сих пор не проснувшийся. С краю сидел Лаэндо, выглядевший как и четыре дня назад — голый по пояс, весь в язвах.
Вынув иглу из его вены, Кали слила кровь в стеклянный сосуд:
— Думаю, нам этого хватит.
Её третий глаз был открыт. У стен стояли наёмники — Глеб насчитал восьмерых. Повелитель ждал, держа шкатулку. Когда Кали убрала шприц, он толкнул ногой сумку, стоящую на полу:
— Твоя награда.
Зашарив внутри на ощупь, Лаэндо нашёл зеркальный костюм. Усмехнувшись, он бросил:
— А могли бы и глаза дать…
— Мы даём тебе свободу, — фыркнула Кали, — бери шмотки и проваливай!
Достав костюм, зеркальник расправил его… и блеснувшая ткань отразила дверь с не успевшим спрятаться Глебом!
Их с Дзиро втянуло в комнату — Глеб даже не заметил, как Повелитель поднял руку:
— Говорил же: если встретимся снова, я вас убью.
Врезавшись
Они хором закричали… а в следующий миг из смежной части лазарета, отделённой стеклом, прыгнула пантера. Брызнули осколки, и Баюн, с рыком врезавшись в Повелителя, отбросил того на стеклянный шкаф. Под звон стёкол и крики Глеб и Дзиро упали: Повелителю теперь было не до них.
А когда грохот стих, прозвучал голос Лаэндо:
— Не знаю, что тут творится, но взгляните-ка сюда!
Все глянули на зеркальника: и всполошённые наёмники, и Повелитель, вскочивший с пола… и Кали, которая вдруг вскрикнула: в руке Лаэндо был скальпель, приставленный к горлу Заура.
Вслепую прижимая лезвие, Лаэндо сказал:
— А теперь отдайте шкатулку мне!
— Всем стоять!.. — заорал Повелитель.
Обступившие кушетку наёмники замерли.
В глазах Кали был ужас: сейчас она не походила на чернотворца — даже с третьим глазом. Она стала матерью, испугавшейся за сына.
Глеб и Дзиро поднялись, Баюн замер рядом с ними. Лаэндо обратил к Повелителю пустые глазницы:
— Человек-дух, ты где?
— Прямо перед тобой.
— Вот там и оставайся! — зеркальник хохотнул. — Какой расклад!.. Использовать ментальное воздействие ты не можешь — против меня оно бесполезно… На мне не сработает ни один из твоих трюков!
Глеб боялся шевельнуться; всё поменялось так резко, что мозг не поспевал за ситуацией. Было ясно одно — управлял ею зеркальник.
Его можно обездвижить через кровь — магией воды. Но замрёт он не сразу, а лишь через секунду… Которой хватит, чтобы пустить в ход скальпель.
А применить огонь Повелитель и Кали не рискнут: пламя наверняка заденет Заура… это если «стрельнуть» струёй. Но и об огненных шарах сейчас лучше забыть: шар зеркальника не убьёт — лишь разозлит… и уж точно не помешает ему убить мальчишку.
Кали умоляюще смотрела на Повелителя, а тот глядел на Лаэндо:
— У тебя ещё есть шанс уйти отсюда живым. Забирай костюм и примещайся.
— А ты вернёшься в прошлое и станешь властелином мира? — уточнил зеркальник. — Нет, друг мой — это сделаю я!
Но уверенность его оказалась преждевременной, поскольку случилась новая неожиданность.
Аура Лаэндо источала угрозу, и Заур ощутил её даже сквозь сон: его ручка шевельнулась, глаза открылись. Кали от ужаса перестала дышать; Глеб это видел и невольно ей посочувствовал.
Ничего не подозревавший Лаэндо прижал скальпель плотнее — так плотно, что выступила кровь.
Заур заплакал, но не детским плачем: жутким воем, в котором было что-то дикое.
Вздрогнув, зеркальник оцарапал его лезвием — и отлетел.