Музыка крыльев
Шрифт:
Сильвия распахнула дверь.
Повеяло холодом. Надвинулось небо – то самое, бескрайнее.
Она вздохнула.
– Не заблудись, – тихонько сказала мама и, положив руку на спину Сильвии, подтолкнула её за порог.
Ну деревня – она и есть деревня. Два ряда дощатых домов: в основном поблёкшие, почти белые, но есть и весёленькие, жёлтые и
ВОССТАНОВИМ ПРИРОДУ СЕВЕРА
Вернётся ли к нам рысь?
Художник изобразил на лесной тропе эту самую рысь: уши торчком, пятнистый мех, голова повёрнута к зрителю.
Поперёк плаката – надпись от руки:
Ага! Ждём в гости льва, тигра и медведя!
Сильвия усмехнулась и пробормотала:
– Ещё антилопу гну, слона, муравьеда и кенгуру.
Она двинулась дальше – по единственной улице с глубокими колдобинами.
Дошла до серой бревенчатой часовни. Сланцевая крыша местами раскрошена, окна забиты досками, на дверях замки. Фронтон украшает старинное распятие с видавшим виды Иисусом: он повис на руке, на единственном оставшемся гвозде, и неуклюже покачивается на ветру. Под ним на стене надпись:
Он умер, чтобы мы жили
Дальше улица сужалась и превращалась в тропу, которая вела к тёмному лесу. На другом краю деревни угадывались бескрайние, залитые светом просторы. Сильвия направилась к свету. Прохожие попадались редко. Возле одного крыльца сидел в шезлонге бледный, до хрупкости древний старичок в белой кепке. Он приветственно поднял руку.
Она кивнула в ответ.
– Думаю, ты из Алленов, – сказал он.
В его голосе слышался акцент. Не местный. Европейский.
– Из Алленов? – Она растерялась.
– Даже не сомневаюсь.
Разумеется, он был прав. Аллен – девичья фамилия её матери.
– Ну да, – сказала она. – Так и есть.
Он глотнул что-то из полосатой кружки, стоявшей рядом на столике.
На оконном карнизе у него за спиной были разложены камни.
– Я Андреас Мюллер. – Старик смотрел на неё добрыми слезящимися глазами. – С возвращением.
Задерживаться она не стала. Разговаривать не хотелось. Даже имени своего не сказала в ответ.
Она пошла дальше. За домами оградка, за ней выжженный клочок земли со старыми ржавыми качелями. На них раскачивался ребёнок – не то мальчик, не то девочка. Скрип-скрип, скрип-скрип.
Она подумала о Максин. Максин обещала звонить. Она взглянула на телефон. Связи нет. Ну понятное дело: откуда в этой идиотской глуши
Высоко над головой кружили и надтреснуто кричали птицы.
Она пошла дальше. Дорога свернула на пустошь: там и сям рос папоротник, а на проплешинах темнел голый дёрн. Ни единой машины в поле зрения. За околицей от дороги ответвлялась тропа – стрелка указывала на север, в никуда. Ещё на этом указателе был изображён весёлый мультяшный пешеход. Она остановилась. Никогда прежде не забиралась она так далеко на север. Вереск, папоротник-орляк, можжевеловые кусты в жёлтых цветах и овцы, овцы, миллион овец. Каменные заборы, ручьи. Несколько разрушенных каменных хижин – видно, тут прежде была деревня. Заброшенный фермерский дом, за ним стадо – быки и коровы. Пустоши, сопки или как там правильно называются эти чёртовы холмы? Дальше чёрные скалы, гранитные массивы с зазубренными краями – они поднимались всё выше, выше и превращались в тёмные горные вершины на невероятно далёком горизонте.
И над всей этой пустотой – пустое, тяжёлое небо.
А сзади, за деревней, – тёмный и, похоже, бесконечный лес.
Тут родилась её мама. Сильвии твердили о здешних краях с раннего детства. Показывали пейзажи на фотографиях. Она прекрасно знала, как всё это выглядит. Но в детстве её сюда не возили. Она выросла в городе. Так зачем сейчас привезли?
Она зажмурилась. Сдержала слёзы.
Не тупи, Сильвия, сказала она себе. Ты скоро вернёшься домой.
– А давай ты будешь моей сестрой?
Она вздрогнула, повернулась.
Качели были пусты, а рядом с ней стоял мальчик в джинсах и белой рубашке. Всё-таки мальчик, только волосы длинные, льняные.
– Ну пожалуйста! – попросил он. – У меня ещё нет сестры.
– Да я тебя впервые вижу.
С какой стати она вообще ему отвечает?
– Это не важно, – сказал он. – Если бы сестра только родилась, я бы её тоже впервые увидел. И она меня.
– Иди отсюда.
Он не двинулся с места.
– Не буду я тебе сестрой, – сказала она. – Не буду. Отстань.
Он засмеялся.
Огромные голубые глаза. Сияют.
– У меня есть брат, – продолжил он. – Он и тебе будет братом.
– Не нужен мне брат. И ты мне не нужен. С какой стати?
– Его зовут Габриель, – произнёс мальчик. – И будем мы как в стародавние времена…
Стародавние времена? К чему он, чёрт возьми, клонит?
– …когда все дети были вместе, – договорил он.
Она отвернулась и пошла по тропе, вслед за мультяшным пешеходом.
– Меня зовут Колин! – крикнул мальчик ей вслед.
Она не остановилась.
– А ты Сильвия Карр! – крикнул он. – Я знаю!
– Спасибо, что сообщил, – прошипела она себе под нос.
И не оглянулась. Пошла дальше. Тропинка вела чуть вверх. А вдруг там, повыше, есть связь? Она подняла воротник, стянула его на шее. Ветер свистел в ушах, развевал ей волосы. Земля мягкая, влажная. Наступишь – и из-под ног сразу засочится тёмная вода. В траве – шорохи. Над утёсом парит одинокий ястреб.