Музыка судьбы
Шрифт:
– Я полагаю, что мы в какой-то степени родственники, – заметила Грейс позднее, когда все четверо уже пили кофе.
Джулия перехватила удивленный взгляд Алана. И вынуждена была признать, что и сама немного озадачена.
– То есть? – спросила она.
Грейс засмеялась и объяснила:
– Дело в том, что моя старшая сестрица замужем за двоюродным племянником вашего жениха. Уверена, как только вы с Ламбертом Уиндемом поженитесь, то между нами возникнут семейные отношения. Хотя, разрази меня гром, я пока даже не могу себе этого представить!
Джулия тоже не могла этого вообразить. Кроме того, она знала наверняка, что никакой свадьбы никогда не будет! Но больше всего ее шокировало то, что за последние два часа сама она ни разу не вспомнила о Ламберте…
– Да, задали мы себе задачку, – сказала Джулия и, неопределенно махнув рукой, повернулась к Алану. – Простите, что прерываю чудесный вечер, но, пожалуй, мне пора домой.
О'Мейл недовольно поджал губы. Очевидно, он до сих пор сетовал на то, что им пришлось ужинать в компании Кевина и Грейс, но мысль Джулии о преждевременном уходе ему понравилась еще меньше.
– Может быть, в дальнейшем у нас будет шанс поработать вместе, – с надеждой сказала Грейс, когда они с Кевином тоже собрались уходить.
– Вполне возможно, – безучастно ответила Джулия, зная в то же время, что на ближайшие полгода все часы у нее расписаны. И, слава Богу! Чем реже она будет встречаться с членами этой сумасшедшей семейки, тем лучше.
– Так жаль, что мы не совпали в прошлом году, – сетовала Грейс. – Но вы, кажется, были больны какое-то время?
Джулия бросила на собеседницу острый взгляд. – Что?
– Помните, – не унималась Грейс, – в один из уик-эндов, в декабре, демонстрировалась моя коллекция вечерних платьев? Тогда, если мне не изменяет память, вас тоже приглашали на подиум.
Джулия пристально смотрела на Грейс, теперь отчетливо вспоминая, что ее выход действительно был тогда запланирован.
– Надеюсь, с вами не случилось ничего серьезного? – снова спросила Грейс.
Мисс Макколган обычно не отличалась активностью во время светских бесед, а сейчас чувствовала, что дар речи и вовсе покинул ее. Сегодня события прямо таки подхлестывали друг друга. Сначала злополучное письмо, теперь напоминание об отсутствии на подиуме в ноябре… Это просто…
– О чем это ты? – нахмурился Алан, услышав их разговор и, видимо, закончив в свою пользу недолгий спор с кузеном о том, кто будет платить по счету.
Грейс с улыбкой повернулась к нему.
– Я просто напомнила Джулии, что мы могли поработать вместе в прошлом году, но болезнь не позволила ей выйти на подиум.
Алан, прищурившись, посмотрел на Джулию.
– А что с вами приключилось? – поинтересовался он.
– Ну же, Алан! – лопотала Грейс. – К чему такое откровенное любопытство?
– А что такого? – нахмурился он. – Ты же сама упомянула, что в прошлом году Джулия была чем-то больна. Мне просто захотелось узнать, чем именно.
Грейс бросила на Алана укоризненный взгляд, пожалев, что вообще коснулась этой темы.
– Видишь ли, Алан, у женщин могут быть свои секреты, – упрекнула она его.
– Успокойтесь, мое недомогание было самым обыкновенным, – холодно вмешалась Джулия. Ей совершенно не хотелось, чтобы Алан думал, будто ее перерыв в работе был связан с каким-то таинственным заболеванием. – Просто грипп, и не более, – объяснила она. – Приятно было познакомиться с вами, пока!
И действительно, сегодня Кевин с Грейс в буквальном смысле спасли ей вечер. Они оказались интересными людьми. Грейс была довольно известным модельером, а Кевин – весьма перспективным писателем.
Правда, ужин закончился, и сейчас Джулии хотелось поскорее выбраться отсюда и вернуться домой.
– Может быть, поужинаем вместе еще когда-нибудь? – спросил Кевин.
– Сомневаюсь. Завтра мой жених возвращается из Гамбурга, – как бы извиняясь, ответила Джулия и твердо добавила: – Как я уже говорила, Алан просто сделал любезность, выбравшись со мной на ужин.
– Но ведь это не так, – сказал О'Мейл, как только они с Джулией сели в такси. – То, что вы говорили обо мне в ресторане, неправда, – с обидой произнес он. – Мне искренне хотелось провести этот вечер с вами.
Ей вдруг показалось, что в машине слишком тесно, и к горлу подступил комок. Близость Алана О'Мейла никак не могла разрядить напряжение, охватившее Джулию. Он сидел рядом, почти вплотную, соприкасаясь с ней бедром, и ее это волновало.
В полумраке салона она повернулась к нему, чувствуя себя обязанной сказать что-нибудь.
– Алан…
– Джулия! – прошептал он внезапно дрогнувшим голосом, потом наклонил голову и прижался губами к ее губам.
Нет, этого не должно было случиться! Она же помолвлена с Ламбертом! Пусть это не более чем взаимная договоренность о совместном проживании, но все-таки она обязана соблюдать определенные правила. Испытывать хотя бы чувство благодарности, что ли.
По мере того как Алан все более исступленно целовал ее, тело Джулии наполнялось какой-то инертностью. Она, внезапно обретя невесомость, парила словно птица, высоко-высоко, не чувствуя ничего вокруг, кроме настойчивых губ Алана О'Мейла.
Даже если бы она попыталась, то не смогла бы оторваться от этого мужчины. Но она и не пробовала. Руки ее уже гладили плечи и грудь О'Мейла, когда Джулия начала отвечать на поцелуи.
– Сэр, с вас восемь с половиной фунтов, – вдруг сказал таксист, не оборачиваясь.
Джулия отпрянула, ее широко раскрытые голубые глаза напряженно светились в полумраке салона такси. Алан пристально посмотрел на нее, выражение его лица было непроницаемо, лишь в зрачках блуждали огоньки страсти – единственное напоминание о минутах близости, проведенных ими в объятиях друг друга.