Музыкальное отражение
Шрифт:
– Евгений Юрьевич, можно маленький организационный вопросик, пока не начали? – подал голос Абрамов, и я явственно ощутила в нём растущее раздражение.
– Давайте, – начальник уже потянулся к стационарному телефонному аппарату, но остановился.
– Чтобы я больше не задерживался и не отвлекал собрание, нужно чтобы кто-нибудь занялся документами на тендеры, – добавил он с явным недовольством. – За торгами всегда следила Жанна.
Очень толстый намёк. Ещё и этот хмырь будет мне приказы раздавать? Нет, перекладывать работу на других – не новость, однако меня задела подача. Но если Евгений
Я негодующе сжала кулаки, но быстро загасила недовольство и обернулась на начальника со смирением на лице. Однака, похоже, он уловил мою красноречивую эмоцию – я заметила потухающий огонёк гнева в его глазах. Нам обоим понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с чувствами.
– Иван, не перекладывайте обязанности. В этот раз в отсутствии Яковлевой этим занимаетесь вы, – холодно заметил он, на что Абрамов возразил с жаром:
– Я всёго лишь прошу небольшой разгрузки. Поручите бумажную волокиту вашей помощнице, – он указал на меня пухлой ладонью. – Сами знаете, у меня дел по горло.
– У неё тоже внушительный список обязанностей. Закроем тему, – отрезал Женя. – Мария, запишите первое поручение: Абрамову – подготовить документы на проведение торгов по подрядным организациям. И давайте уже перейдём к совещанию.
Иван пробурчал что-то себе под нос и затих. У меня запылали щеки и уши. Мне казалось, все смотрели только на меня и слишком громко думали.
– Подключаю Юрия Антоновича, – начальник скользнул взглядом по рядам собравшихся и, получив подтверждение о готовности, набрал номер отца.
– Алло, – с ходу ответил тот. – Добрый день, господа. Начнём? Озвучу вопросы на повестке дня…
Услышав старшего Селиванова, я неосознанно подтянулась – казалось кощунственным сутулить плечи, слыша этот насыщенный тембр. Даже искажения телефонной линии не мешали харизме Юрия Антоновича проникать в кабинет. Неторопливые богатые интонации выдавали в нём человека мудрого и опытного. Он будто уплотнял голосом воздух, отчего каждое произнесённое слово приобретало вес и значимость.
А я почувствовала неловкость и едва ли не стыд оттого, что мечтала о его сыне. Да, старший Селиванов не мог читать мысли, но в моей голове сработал механизм, и внутренний блюститель дисциплины изгнал оттуда всё нерабочие думы.
Мне стало любопытно, ладил ли Женя с отцом. Понятно, что они вели вместе бизнес, но и у прекрасных отношений имелись оттенки. Тем более, мне снова вспомнился Егор. У него по каким-то причинам с семьёй не ладилось. А я всё забывала погуглить, разрешился ли его конфликт с Кайзером – к вечеру не оставалось ни сил, ни памяти.
Я украдкой наблюдала, как общались Селивановы. Евгений держался подчёркнуто официально и уважительно, никак «ну, пап», всегда по имени-отчеству. Выражение лица сохранял строго-скучающее. Редко улыбка раскалывала въедливую серьёзность, смягчая резкие черты и сглаживая острые линии. А Юрий Антонович говорил вежливо и спокойно, не давя харизмой. Ясно, паритет. Прекрасный экземпляр отношений отца и сына, которые на одной волне. Только почему-то Егор к ним не вписался. Но не мне размышлять о методах воспитания и сложных характерах. Особенно в разгар совещания.
Я вела протокол,
Мне повезло увидеть, как относились к начальнику подчинённые. Уважение проявлялось в деталях: как быстро и точно они отвечали на вопросы, как искали одобрения и совета своим идеям. Коллектив признавал Евгения как грамотного руководителя и толкового архитектора.
Но не обошлось и без курьёзных моментов. Когда Юрий Антонович спросил что-то у проектировщика, ответила его бойкая на язык супруга, мотивируя тем, что муж будет долго раскачиваться, а она в курсе дела. Это разрядило строгую обстановку оперативки, а я залюбовалась улыбкой Евгения.
Я накрутила на палец прядь, не вошедшую в кубышку, и потёрла шею возле уха, глядя на рекламные буклеты на столе. А когда повернулась, чуть не вздрогнула – начальник смотрел на меня. Его зелёно-голубые глаза завораживали. В них было что-то… странное и сильное, что опаляющий жар пустыни бросился мне в лицо, а в животе образовался лёд.
Похоже, Евгений не ожидал, что я так резко повернусь и застану его врасплох. Лицо мужчины дрогнуло, но в следующий миг он одобрительно кивнул на протокол, который я писала. Контролировал? Или умело выкрутился? Нет, слишком смелая мысль. Один раз посмотрел – ничего не значит. Я же сидела рядом, логично, что периодически он останавливал на мне взгляд. За совещание я ловила его ещё пару раз, но уже не придавала особого значения.
Оперативка закончилась, и я вернулась в свою секцию. «Пережила», – подумала я, откидываясь в кресле. Совещание измотало меня, но рабочий день ещё не завершился. Я напечатала протокол и отправила его по электронному документообороту Селиванову. А чуть погодя заглянула лично, потому что в голове вдруг созрел план. И меня распирало, как хотелось поскорее его воплотить.
Прогретое солнцем помещение окутало меня ароматным теплом, когда я вошла. Начальник отвлёкся от документов. Под конец рабочего дня я падала со шпилек, а он выглядел свежим и бодрым, притом, что работал, как проклятый. Как умудрялся? Вселенная, подари мне такой же порог усталости, пожалуйста.
– Заходите, Мария, я как раз просматриваю протокол, – отозвался Селиванов.
Пока он бежал глазами по строкам, я выкраивала секунды, чтобы полюбоваться им. Сойди сейчас Земля со своей оси, я поблагодарила бы её, ибо мой последний миг запечатлеет любимые черты.
– Всё-таки я быстро диктовал? – спросил Женя, и я только сейчас заметила, что он сделал уже несколько исправлений.
– А? Нет. Видимо, я так спешила, что опечаталась.
– И куда же вы спешили, Мария? – босс поднял на меня лукавый взгляд.
Хорошее настроение не покинуло его. Мне несказанно нравилось, как он произносил моё имя, как дразняще «р» вибрировало на кончике языка.
Евгений был такой уютный, расслабленный и довольный, что меня переполнила благодарность. Я не удержалась и выплеснула её: