Музыкальный приворот
Шрифт:
– И где здесь «моментальное действие»?
– Скептически поинтересовалась я у своего отражения. Оно, естественно, промолчало.
– Доброе утро.
– Безрадостно сказала я, придя, наконец, в любимое место сбора всей нашей семьи. Все, за исключением моего брата, который, судя по всему, еще отсыпался в своей комнате после утомительных ночных похождений в очередной игре.
– Охае годзаймас.
– Сказала Нелька, прожевывая большущий кусок румяного блина. На столе их высилась целая горка. На самом верхнем блинчике сиротливо
Папа, что-то взахлеб рассказывая Антону, сидевшему тут же, про «тенденции постмодерна» и «интертектуальность», только махнул головою. Антон улыбнулся и сказал едва слышно:
– Доброе утро.
Леша мне хмуро кивнул. Наверняка, это он тут готовил с утра пораньше. У Томаса, как я говорила, руки не предназначены для готовки, а мы с сестрой, как истинные дети своего отца, унаследовали этот папин талант. Только Леша почитался в нашей семье за шеф-повара.
– Молчит твоя… заказчица?
– Молчит.
– Ответил тот.
– Она теперь вообще уехала в Москву. Чему я, собственно, и рад безмерно.
– Откуда ты знаешь?
– Села я рядом с ним.
– Вот знаю. Эта стерва, что тут вчера всех соседей на уши поставила, сегодня улетает. Мне нужно было переждать только один день.
Я шепотом поинтересовалась у него:
– А зачем ты ее бросил за один день до ее отлета? Подождать не мог? Тогда бы и скандала не было.
– А я ее и не бросал. Она меня в ресторане увидела с другой девушкой. И понеслось… Слушай, какая тебе разница? Ты вообще еще маленькая. Сиди и ешь. Ах ты, черт! Ни минуты покоя!
– Услышал он, как зазвонил его сотовый телефон, лежавший на холодильнике.
Леша схватил его и умчался в свою комнату разговаривать.
– Папа, - повернулась я к болтающему без умолку Томасу, - ты уже Антону своими разговорами голову расплавил.
– Ничего подобного!
– Запротестовал тот.
– Мы культурно общаемся.
– Ты культурно выносишь ему мозги.
– И что ты за человек злой такой? Вот Ниночка, между прочим, очень добрый и отзывчивый человек. А ты со мной спорить готова до бесконечности!
Ну, папа, ну зачем при этом малахольном ее постоянно упоминать, а?
Я посмотрела на Антона - он слегка закусил губу и разглядывал пол. Я бы не выдержала столько упоминаний о том, кто доставил тебе столько неприятных воспоминаний. Это чучело еще ничего - крепится.
А Нинка была в своем репертуаре. Как только ее вспоминаешь - она сразу появляется. Словно она отождествляет одну очень и очень известную пословицу…
Этим солнечным и теплым утром, подруга тоже появилась внезапно.
Сначала был просто едва слышный стук в дверь, настойчивый и короткий.
Потом папина просьба открыть дверь, но «обязательно посмотреть в глазок, а то вдруг это вчерашняя сумасшедшая».
А следом и сам глазок. Едва глянув в него, я увидела подругу, смотрящую куда-то в сторону. Она ждала, когда ей откроют дверь. Он, вероятно, сначала
Нинка не простит мне такого вероломного предательства - того, что я приютила Антона, отшитого ею, как непригодного для свиданий и прочих отношений. Вот же блин, сделай только людям добро! Права пословица о том, что все благие помыслы ведут в ад, как же она права.
С самой своей большой скоростью я бросилась обратно на кухню. Папа как раз с важным видом засовывал в рот очередной блин, только что побывавший в сметане.
– Помоги мне!
– Прокричала я. От неожиданности Томас едва не подавился.
– Ты… ты чего? Что там такое? Ты почем дверь не открыла?
– Ты!
– Ткнула я пальцем в удивленного Антона.
– Иди сюда!
Предусмотрительно схватив его за рукав, а не за руку, я едва ли не вытащила его из кухни и приволокла к дверям папиной комнаты.
– Антон умоляю, иди туда и сиди там, пока она не уйдет!
– Ты что? Кто не уйдет?
– Произнес он озадаченно.
– Нинка! Она пришла! Если она сейчас тебя тут увидит, мы с ней крупно поссоримся! Пожалуйста, ну, посиди в той комнате, я очень прошу! Я все, что тебе угодно, сделаю!
Он пожал плечами, обтянутыми белой кофтой и покорно шагнул в папину спальню и зал по совместительству. А Нинка продолжала стучаться.
– Кто там к нам ломится, точнее, в гости хочет?
– Вышел в коридор Томас. Следом за ним выскочила Нинка, испачканная в сметане. Кажется, они оба подумали, что вернулась вчерашняя Лешина пассия и морально готовились к длительной осаде.
– Пап, Нелли, - жалобно произнесла я, - там Нина.
– Ниночка! Пригласи ее с нами позавтракать.
– Обрадовался папа. Конечно же, он ничего не понимал.
– Или уже, открывай. А то она подумает, что никого нет дома и уйдет - Добавила Нелли, и сама хотела, было броситься к двери, но я ее перехватила.
– Стойте! Не говорите Нинке, что у нас Антон!
– Взмолилась я, оглядываясь на дверь. Нинка упрямая - знает, что все дома, и поэтому долбиться не перестанет.
– Это еще почему?
– Удивился папа.
– Да, почему? Ты что, у нее Антона увела?
– Раскрыла рот Нелли.
– Вот это паааарень! Роковой, блин!!
– Да никого я не уводила! Мы с ним вообще просто сокурсники!
– Замахала я руками.
– Прошу вас, как ближайших родственников - не говорите ей об Антоне, а он пока вообще спрятался.
– Как у вас все серьезно. Ты нехорошо поступаешь с лучшей подругой, Катрина. И вообще, я не привык врать.
– Жеманно отозвался родитель. Я от злости побледнела.
– Если ты не сделаешь, что я прошу, - медленно произнесла я, подходя ближе к ним, - то Леша узнает, кто разбил его хрустальную награду прошлогодней дизайнерской премии. И он перестанет думать, что это был соседский кот, забежавший к нам в квартиру.