Музыкальный приворот
Шрифт:
– Я не хочу получать экономическое образование! Зачем мне это нужно?
– Зачем? Ты смеешься, милый мой?
– Вновь повысила голос Алла Георгиевна.
– Ты должен быть, как твой брат Кирилл! Чтобы через минуту был внизу - я хочу, чтобы мы вместе поужинали - Кирилл, я слышу, только что пришел. Ясно? И вообще, с плаванием вопрос решен - я уже обо всем сообщил тренеру.
И женщина, тяжело вздохнув, ушла. Причиной ее сегодняшнего крика на второго сына стал тот факт, что ее партнер по бизнесу все время делового обеда хвастался своими умниками-сыновьями, один из которых умудрился поступить не куда-нибудь, а в Гарвард. Кирилл, может быть, и поступил бы туда же - денег у Аллы Георгиевны хватало на
Адольская хотела сделать из сына идеального молодого человека.
– Антон, не дуйся и иди в столовую, - уже примирительно сказала она, не понимая, что выпускает на сыне всю свою злость. Тот же это хорошо понимал.
– Хорошо, я буду, как Кирилл, - прошептал зло Антон в спину Алле Георгиевне, а его серые глаза сузились. В эти годы он не был нервным, как Кирилл, не кричал и не требовал ничего, а оставался спокойным и серьезным, но из-за слов мамы что-то в нем лопнуло - неслышно, незаметно для окружающих, но ощутимо.
Через пару дней женщина стала замечать, что в присутствии посторонних людей Антон ведет себя по-другому, раскованно, даже нагло, но одновременно и скучающе, и выглядит не так, как обычно.
В это же время симпатиями к юному музыканту прониклась и Алина - образ развязного молодого парня, выглядевшего старше своих лет, ей необычно нравился - она влюбилась во вчерашнего друга без оглядки.
– Потом температура опять меняется, становится ниже, ниже - это происходит медленно, и раз - вода уже начинает кипеть. Все опять меняется, Катя. Вода становится паром - уже никто не может помешать молекулам хаотично ударяться друг от друга и улетать в разные стороны с бешеной скоростью.
– Я кое-что хочу тебе сказать.
– Антон развалился на кресле, как царь.
– Давай быстрее, у меня мало времени, скоро переговоры, - судорожно запихивала в сумку какие-то бумаги Алла Георгиевна. От переговоров с американцами зависело очень многое в благосостоянии фирмы.
– сядь нормально, милый. Кстати, мне надоело, что ты пропадаешь ночами.
– Алина ходит в клубы, я ее сопровождаю.
– Вот как? Хорошо. Ее отец - нужный человек. От тебя хоть одна польза - Лесковы и Ивановы. И что ты там хотел?
– Мама, я переезжаю жить к отцу.
– Сообщил Антон обыденным тоном.
– Что?
– Повернулась к нему женщина. Она смерила сына точно такими же холодными серыми глазами, как и у него и поинтересовалась ехидно:
– Думаю, это невозможно. Твой отец живет с очередной любовницей, милый. Ты ему не нужен в своем доме.
– Мы уже обо всем договорились.
– Потянулся парень, ожидая бури.
– И купим новую квартиру, мама. Не переживай.
– За моей спиной?
– Поняла, что сын не шутит, Алла Георгиевна, - да ты что, с ума сошел? Никуда ты не переедешь! Ты будешь слушать меня, останешься в моем доме и поступишь на экономический факультет, ясно? Я разрешила выбирать тебе два года назад - и ты пошел на никому не нужную психологию! Едва не довел меня до инфаркта! Будь добр, но второе высшее ты получишь такое, какое требую я! Посмотри на брата! Он экстерном закончил университет! Получает втрое нормальное высшее образование и занимается делами фирмы! А ты? Ты даже с Лесковыми связь потерял! Бросил эту несчастную девочку, целыми днями пропадаешь где-то и бренчишь на гитаре.
– Я репетирую.
– Репетируешь? Кому ты нужен, репетитор хренов?
– Нашла, наконец, свои документы в столе Адольская.
– Не смей никуда переезжать! Думаешь, станешь музыкантом? Нет, милый, это все твои юношеские мечты. А юношеские мечты - все это прах и фантазия. Пора бы уже знать, психолог ты мой. И учти - уйдешь, я все наследство оставлю Кириллу.
– К черту Кирилла. И наследство, - спокойно отозвался Антон.
– Не смей так говорить. Боже, кого я вырастила! Только одно и есть - смазливая харя и никаких стремлений! Я вкладываю в тебя деньги, а ты? Ну, все я опаздываю. Из-за тебя, разумеется. И забудь глупости с переездом. С Тропининым ты жить не будешь.
– И, отвечая на какой-то срочный звонок, Алла Георгиевна убежала.
Антон проводил ее мрачным взглядом. Опять она испортила настроение - а ведь оно только что поднялось - его группой заинтересовались какие-то шишки, и сегодня им звонил мужик по имени Андрей, предлагающий обсудить контракт - он вчера приходил в клуб на их всего лишь четвертое выступление.
Подумав, он набрал номер дяди - Антон Георгиевич всегда заступался за любимого племянника и во всем помогал ему.
– Привет, дядя, когда у вас зачисление на юрфак?
– с ходу поинтересовался Антон.
– Кстати, мы с Арином создали группу. И у нас скоро будет контракт. Нет, реально. Не, не надо ни с кем связываться, мы сами себя сделаем. Да, я хочу поступить на юрфак. Не слушай ее, мне на фиг не нужен этот ваш эконом? Девушки нет. Да, дядя… Нет, я хочу заниматься музыкой. Серьезно.
– Так и появилось двое - Антон и Кей.
– Продолжал парень.
– А тебя ведь очень интересует этот вопрос, Катюша - я знаю. Не думай, у меня не раздвоение личности, хотя это наверняка похоже. Просто я учился приспосабливаться. Я всегда был спокойным и серьезным, и мне было наплевать, как я выгляжу - мать это сильно бесило. И все то, что я говорил тебе, будучи в облике Антона - это правда. Я люблю тебя и хочу быть с тобой самым нежным. Глупо, да?
– Вовсе нет.
– Дома, в одиночестве, или с близкими друзьями - а до семнадцати у меня было только три по-настоящему близких человека, с которыми я общался с детства, я и был Антоном. Серьезно. Там, где была мать, или на светских раутах, или на людях, когда я появлялся с Алиной, я становился наглым и уверенным в себе парнем. Девушки западали на мою внешность и деньги. Мама была просто счастлива, что у нее такой сын, который сразу же привлекает внимание. Я не знаю, кто я сейчас - во мне есть черты характера и Кея, и Антона, вот и все. Я кто-то средний, ведущий с разными людьми себя по разному.
– А почему ты назвал себя Кеем?
– ни с того, ни с сего спросила я, - а не Тони, к примеру? Или Дракончиком, - вспомнила я прозвище, данное парню Алиной.
– Я странный, детка, - улыбнулся он, - вот видишь, я опять тебя так назвал, прости. Кей - ключ с английского. А ключ - это то, что может открыть сердца. Глупо, да?
– После всех лет с Томасом это не кажется мне глупым, - отозвалась я. Вот почему ты так назвался - решил открывать сердца, диковинный мальчик? Что ж, мое ты успешно открыл.
Потом плюнул туда и закрыл вновь. А в Алинином он вообще, наверное, дыру проковырял - и взламывать больше не надо.
– Теперь ты знаешь настоящего, запутанного меня-подонка и тролля.
– Это очень грустная истории, Кей. Или Антон? Как тебя называть?
– Спросил я.
– Как хочешь.
– Пожал он плечами и убрал с лица упавшую прядь.
– А зачем ты сделал тату?
– Не нашла я вопроса лучше.
– Я захотел. Ты видишь в этом тайный смысл?
– Да.
– Тебя ведь так называла Алина - Драконом. Вот ты их и сделал.