Музыкант-2
Шрифт:
Так, а что у нас дальше-то с музыкальным материалом. Может, хватит метаний из стороны в сторону? А то тащим все, что плохо лежит, как забравшийся в ларек воришка. Можно, конечно, прикинуться группой 'Queen', мол, мы и так могём, и этак... Правда, вокальные данные у нас малость поскромнее. Так что по уму надо бы сосредоточиться на каком-то одном направлении.
Например, назвать следующий альбом '(What's the Story) Morning Glory?' Первый альбом группы 'Oasis' под названием 'Definitely Maybe' мне как-то не очень глянулся, а вот следующий - '(What's the Story) Morning Glory?' - самое то. Его я слушал раз сто, и уж мелодию каждой песни помню досконально, а в некоторых вещах и тексты, благо
Ладно, с этим разберемся, не стоит частить с альбомами, а то люди не успевают один распробовать - а ты им уже следующий подсовываешь. А вот чашечку крепкого чая с имбирем можно выпить, думал я, ставя на плиту чайник.
Уж чего-чего, а умения делать качественный чай у англичан не отнять. Ну или умения привозить его из своих заграничных колоний. У СССР таких колоний нет и не было, вот и приходится советским гражданам употреблять труху вроде 'Грузинского' или 'Краснодарского'. Хотя сейчас у бриттов тоже вроде колоний нет, значит - везут по старинке, из проверенных мест, только теперь, похоже, приходится закупать, хоть и наверняка с большой скидкой. Либо у них свои плантации, купленные еще дедами и прадедами, так сказать, семейный бизнес по наследству.
Как бы там ни было, а я уже привык покупать чай раз в неделю в уютной лавке под названием 'Aldridge tea', расположенной в тихом закоулке недалеко от моего дома. В этом райончике словно попадаешь действительно в старую, добрую Англию, какой я ее себе представлял. Продавцом и одновременно хозяином лавки был абсолютно седой и довольно милый старик с блестящей проплешиной на голове и переходящими в бакенбарды пышными усами. Звали его Джонатан Хью Олдридж. Понятно, что название заведения напрямую перекликалось с фамилией его владельца.
В 'Aldridge tea' редко можно было увидеть более одного посетителя, тем не менее, заведение не собиралось разоряться. Как объяснил мне Олдридж, многие его клиенты предпочитали делать предварительные или срочные заказы, а мальчишка-рассыльный носился по Лондону на велосипеде с упаковками чая для заказчиков. Пару раз я его видел - довольно шустрый малый лет пятнадцати.
В углу лавки находились небольшой столик и очень удобное кресло. Здесь можно было в спокойно обстановке присесть и предаться дегустации терпкого напитка, закусывая его неизменными овсяными печеньями. Причем бесплатными и такими вкусными, что трудно было удержаться, чтобы не схомячить пяток, а то и больше печенюшек.
Я не был исключением, тем более что на столике всегда лежала стопка свежих газет, с содержанием которых я тут же под чай с печеньями и знакомился. Или трепался с хозяином заведения. Тот любил присесть ненавязчиво рядом и поговорить за жизнь.
Во время одной из таких бесед рукав его кофты задрался, и я разглядел на его запястье татуировку в форме якоря. Тут же сделал вывод, что старик в прошлом был моряком.
– Ты прав, сынок, - подтвердил Олдридж мои подозрения.
– Во Вторую Мировую я водил арктические конвои с шотландской базы Loch Ewe в Архангельск, был штурманом на крейсере 'Шеффилд'.
Как выяснилось дальше, эта чайная лавка изначально принадлежала деду, а после и отцу Джонатана, и все они надеялись, что Олдридж-младший вольется в семейный бизнес. Но тот предпочел стезю моряка. Еще до войны он несколько раз пересекал экватор, а когда началась Вторая Мировая - ему уже было
В итоге, закончив свою флотскую одиссею, он все же сменил только что почившего отца за прилавком чайной лавки. Мать ушла из жизни еще раньше. Женой Олдридж так и не обзавелся, поэтому чайный бизнес, как он говорил, придется завещать двоюродному племяннику, который вообще живет в Ковентри и работает офисным клерком.
– Вот я и думаю; продаст он мою лавку, - вздыхал старик в свои седые усы.
– И наступит тогда конец семейному бизнесу Олдриджей. Я-то уже свыкся с 'Aldridge tea', жаль, если связи с поставщиками и отношения с клиентами, отлаженные годами, пойдут прахом. У меня и пара комнатушек здесь, этажом выше, остались от родителей, у которых я был единственным сыном. Это не только лавка, но и мой дом...
Олдридж подливал себе и мне свежего чаю, пододвигал вазочку с печеньем и продолжал делиться наболевшим:
– И еще что обидно - наше правительство делает вид, будто нас - ветеранов Второй Мировой - вовсе не существует. Честно скажу, я завидую вашим ветеранам, знаю, как их чествуют, какое в Советском Союзе к ним уважение. Наши же правители про нас просто забыли...
Рассказы его разнообразием не отличались, но мне почему-то нравилось слушать его монотонную, успокаивающую речь. Вот так я, если выдавалась свободная минутка, сидел, дегустировал чай и слушал Олдриджа, и под его размеренное, гипнотическое бормотание не хотелось ни о чем думать. Как мало, однако, нужно человеку для счастья.
Глава 17
Какое же это свинство - играть 1-го января! Идиотская традиция английской лиги и ее боссов, без всякого уважения относящихся к празднующемуся на 1/6 части суши празднику. Так что в чем-то я понимал Валеру, который в ночь с 31-го на 1-е, будучи у меня в гостях, залудил стакан водки, закусив это дело свежесваренными пельменями со сметаной и маринованным огурчиком.
Где мы взяли водку и закуску? При желании в Лондоне можно найти практически все, что угодно. Даже основанный русскими эмигрантами магазинчик, где торгуют и водкой, и замороженными пельменями, и маринованными огурцами со сметаной. Причем посетителей хватает, оказывается, не только мы с Ворониным любители русской кухни. Жаль, раньше не знал о его существовании, иначе не преминул бы прикупить кое-что из предлагаемого ассортимента.
Что касается появления Воронина у меня в гостях, то по идее он мог бы встретить Новый год и дома. Ему, как и мне, выделили 1-комнатную квартиру, только в районе Чизик: хоть и не центр Лондона, но и не окраина. Учитывая, что завтра предстояла игра и вся команда, ударно отметив несколькими днями ранее Рождество, сейчас отсыпалась перед матчем, Воронин не находил себе места. В итоге позвонил мне утром 31-го декабря и предложил встретить праздник хотя бы вдвоем. Я был не против, но предупредил, что лягу спать не позднее часу ночи, потому как в 8 утра мы всей командой на поезде отправляемся в Блэкпул, где нам завтра в 18 часов по Гринвичу предстояло выйти на поле. Размерами Англия в три раза меньше Японии, по идее ее за сутки можно объехать на автомобиле, так что вот такие утренние вояжи на вечерние игры не считались какой-то редкостью.