Музыкант
Шрифт:
Глава 20
Ну вот и завершилась суета сборов, прощаний и напутствий. В напутственных речах руководителей советского спорта звучало как мантра: мы все ждем повторение успеха Мельбурна 1956 года. Газеты не отставали, как-никак второе место на чемпионате Европы главной сборной СССР рассматривалось как провал, а вот олимпийское золото должно было заново заставить засверкать поблекшее, по мнению футбольных чиновников, реноме советского футбола. Редактор еженедельника 'Футбол' Мартын Мержанов после того, как мы оформили выход в олимпийский турнир, на страницах 'Советской России' пропел настоящую осанну наставнику сборной Вячеславу Соловьеву.
'Советская четверка форвардов выглядела грозно, - писал спортивный обозреватель.
– В ней было идеальное сочетание левого и правого крайних нападающих. Изменились и линии полузащиты и защиты. Тактические поиски, пробы, эксперименты привели к тому, что к решающим встречам они сработали идеально в самых ответственных матчах. Связи между линиями были хорошо налажены. Наконец-то мы увидели, что все игроки понимают друг друга'.
'Комсомолка' улыбнула, главным вдохновителем побед назвав комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, возглавляемый Юрием Машиным. За то, что: а) не обращая внимания на постоянные пертурбации в составе, продолжал верить в сборную; б) назначил не освобожденного от клубных хлопот тренера: Соловьев работал по совместительству в сборной и клубе.
Поддержали коллег устами Алексея Леонтьева 'Правда' и Юрия Ваньята 'Труд'. Кстати, мои заслуги Ваньят отметил особо, причем его огорчал тот факт, что именно меня и не хватало сборной в Испании. Но журналист выразил уверенность, что спортсмены страны Советов приложат все силы для победы в Японии.
А Пономарев в итоге оказался прав. Ну насчет того, что Бесков не вечен в сборной.
'В связи с невыполнением поставленной перед сборной командой задачи и крупными ошибками, допущенными в организации подготовки сборной команды, освободить от работы со сборными командами страны старшего тренера сборных команд Бескова К.И.' - именно так в 'Советском спорте' было написано об отставке. Хотя Иваныча мне было все же жаль, как-никак довел команду до финала, подобное удастся только спустя два с лишним десятка лет Лобановскому.
От усиления команды Соловьев отказался, сумев доказать футбольным чиновникам, что привлечение новых игроков приведет к потере управления командой, привнесет в нее нездоровую конкуренцию. В общем, в очередной раз сработала аксиома - победителю прощается все. Даже трудно представить, что начнется, если проиграем. Припомнят все, что было и чего не было.
Немного подпортил настроение проигрыш в финале Кубка СССР, состоявшемся 27 сентября, землякам-спартаковцам. До этого мы в полуфинале уверенно разобрались с 'Крылышками', а красно-белые не без труда одолели киевлян. В решающем поединке нашу оборону затерзал мой визави, атакующий полузащитник 'Спартака' Валера Рейнгольд, именно с его передачи и был забит единственный гол. А наши потуги ни к чему не привели, при этом дважды ворота соперника спасала штанга, да и Маслаченко тащил такие мячи, что все просто диву давались, даже спартаковские защитники. Ну не наш день, что поделаешь! В чемпионате, кстати, дела складывались тоже так себе. Пока я играл за сборную, клуб умудрился потерять важные очки с, казалось бы, проходными командами. Потом я на три тура выбыл из игры, получив в матче с ростовским СКА рваную рану бедра. И снова провал, две ничьи и поражение. В преддверии октябрьской Летней Олимпиады в Токио - странно, что еще не зимой Летние Игры проводят - и соответственно своего отсутствия в клубе я предвосхищал очередные очковые потери. Но поделать ничего не мог, не кидать же олимпийскую сборную. И так до того два сезона тащил команду, напрягая юношеский организм, который ведь мог и не выдержать таких нагрузок. Это просто везло, что до сих пор назло редким травмам и повреждениям я продолжал находиться в столь хорошей форме.
А еще по идее меня должны были забрить в ряды ВС, поскольку я еще в мае отметил свое совершеннолетие и получил военный билет. Мне светили 3 года в сухопутных войсках или ВВС, либо 4 - на Военно-морском флоте. Вопрос решили на уровне руководства клуба. Меня как одного из главных творцов олимпийских побед в итоге оставили играть в 'Динамо', присвоив пока звание сержанта внутренней службы. Лейтенанта обещали дать ближе к Новому году. И что, мог ли такую карьеру предположить местный хулиган Егор Мальцев три года назад? Подозреваю, что вряд ли.
Впрочем, все посторонние мысли меня покинули, как только я занял свое место в салоне
Ту-114. 6 октября мы приземлились в токийском аэропорту Ханеда у огромного ангара, где были аккуратно расставлены столики, за которыми сидели пограничники, и высились плакаты с надписью на русском языке: 'Таможенная очистка товаров'. То есть, говоря нормальным языком - досмотр багажа. Впрочем, багаж никто не досматривал, пограничники просто проштамповали наши олимпийские удостоверения, и
Мы, разместившись в украшенных большими олимпийскими эмблемами автобусах, помчались в Олимпийскую деревню.
В очередной раз я смог оценить качество японских дорог. Автобусы неслись по широкой асфальтовой ленте без перекрестков, без пересечений. Они ныряли в просторные, бесконечные, ярко освещенные туннели, возносились вслед за автострадой над городом...
За проезд по новым дорогам следовало платить. У въездов на автострады водители тормозили и покупали у специальных контролеров, сидевших в стеклянных будочках, билеты: 150 иен за легковую, 300 - за автобус. Платят все без исключения, включая полицию, что меня слегка шокировало. Таким образом, возмещают деньги, израсходованные на строительство дорог.
Олимпийская деревня в Токио состояла из 250 небольших коттеджей и 14 четырехэтажных домов, два из которых были отведены нашей делегации. Команду заселили на втором этаже одного из таких домов. Через два часа после вселения состоялась организационное собрание. Ознакомив нас с расписанием игр в группе, сообщили, что у нас будут, проводится утренние тренировки, затеи тихий час, после тренажерный зал и вечером теоретические занятия. Игры планировались практически через день и в дни, когда мы не будем играть, расписание аналогичное, за исключением тренажерного зала. Да и, кстати, поселили меня в комнате с Мудриком.
Подъём советского флага был особенно впечатляющим. Чёткий строй, которым мы все прошли, одетые в русские вышитые рубашки и платья, песни, которые потом пели, маршируя от своей резиденции к главной площади деревни, где проходила церемония, вызывали всеобщее восхищение местных.
В турнире участвовало 14 команд вместо 16, как ждали изначально. Сборная Италии не участвовала в турнире, так как ее игроки считались профессионалами, а сборная Северной Кореи отказалась от Олимпиады ввиду санкций в отношении отдельных игроков. В итоге наша сборная попала в группу А вместе с командами Румынии, Мексики и Ирана.
Первый матч играли 11 октября против сборной Ирана. Не игра, а сплошное удовольствие. Итоговый счет - 4:0, причем я положил начало разгрому иранцев уже на 7-й минуте. Дублем отметился Севидов, и на 89-й минуте отличился Эдуард Мудрик. Кстати, один мяч Севидов забил псоле моего флангового навеса.
А вечером в олимпийской деревне меня встретил не кто иной, как старый знакомый Масара Асагава из 'Майнити симбун'.
– Егор-сан, очень рад, что вы снова оказались на гостеприимной земле Нихон коку, - поклонился учтивый японец.
– Если вы позволите, я хотел бы еще раз взять у вас интервью.