Мы, аристократы - 2
Шрифт:
Вот, значит, на что решил пустить меня Дамблдор... Непонятно только, почему Гермиона так легко поверила ему.
– Она интересовалась чем-то конкретным?
– Да. Грейнджер ищет чёрный блокнот, который она видела у младшей Уизли. Девчонка много писала туда незадолго до своей гибели, и Грейнджер надеется, что записи что-нибудь подскажут ей. Она стала выпрашивать блокнот у родственников рыжей, но в вещах девчонки его не обнаружилось. Теперь она считает, что блокнот остался в школе, и пытается выявить, к кому он попал. Мне она сообщила, что
Это была потеря. Судя по тому, что рассказал мне Тед, Грейнджер не только заподозрила, что это я окаменил её, но и позволила оболтать себя Дамблдору. Не удивлюсь, если она рассказала директору и о Квирреле.
– Если очень хочешь, ищи, я не возражаю.
– Гарри?
Тёмно-серые глаза Нотта искали встречи с моими. Я, оказывается, неподвижно смотрел за его плечо в стену.
– Всё в порядке, Тед. Я правда не возражаю.
– У Грейнджер совсем отказали мозги, если она считает, что я стану доносить ей на тебя, - со сдержанной яростью выговорил он.
– Гарри, это грязнокровки испорчены демократией, это они служат деньгам и подчиняются должностям. Поэтому они не знают, что такое верность, а я знаю. Тебе придётся очень постараться, чтобы я это забыл.
Я высоко ценил Теда. Кто бы мог подумать, что я его всё-таки недооценивал...
– Может, не всё еще так плохо?
– задал я риторический вопрос непонятно кому - то ли себе, то ли Нотту.
– Она еще девчонка...
Тед отрицательно помотал головой.
– Она на полгода старше меня, Гарри.
– Записать меня в Тёмные Лорды - опасная подстава, - задумчиво произнёс я.
– Это, пожалуй, худшее, чему придётся противостоять. Грейнджер что-нибудь говорила про Лонгботтома?
– Нет. Почему ты о нём спросил?
– Если меня будут пропихивать в тёмные, понадобится новый символ Света. А Лонгботтом, как мы с тобой знаем, мой запасной.
– Нет, до Лонгботтома не дошло.
– Тед мрачно усмехнулся.
– Видно, для символа Света он слабоват.
– Почему бы и нет? Это как подать - Джек-простак, герой английских народных сказок... Кстати, как у тебя с окклюменцией?
– Каждый день занимаюсь.
– Проверим?
Тед действительно прибавил в окклюменции. Он смог продержаться целую минуту против моей атаки средней силы.
– Неплохо, - одобрил я после проверки.
– Против прямой атаки Дамблдора ты еще не потянешь, но с поверхностной легилименцией справишься. Каждый день подновляй Элузио, у тебя в запасе должно быть не менее пяти скрывающих воспоминаний. И не расслабляйся - в чужую память лезут без предупреждения.
– Тогда потренируй меня, чтобы я привык, - предложил вдруг Нотт.
– Как насчёт того, чтобы ты несколько раз в день неожиданно почитал мою память?
– Тебя не смущает, что я могу увидеть что-нибудь неподходящее?
Тед задумался,
– Кое-что, конечно, не хочется показывать никому, но... странно, Гарри, у меня нет ничего, что я безусловно хотел бы от тебя скрыть. Видно, еще не нажил - так что дерзай, пока не поздно.
В библиотеку мы пошли вместе. Тед еще не написал завтрашний отчёт, а мне хотелось застать там Эрни. Кое-какие книги я уже передал парнишке, а теперь собирался узнать, как у него идёт учёба и нет ли у него вопросов. Но Диаса в библиотеке не было, зато там оказалась Гермиона.
– Поттер!
– поспешила она ко мне, едва завидев меня в дверях читального зала.
– Я так надеялась, что сегодня ты придёшь сюда!
– У тебя что-то случилось?
– спросил я.
– Нам нужно поговорить.
– Прямо сейчас?
– получив ответный кивок, я отдал Теду свою папку с пергаментами.
– Идём.
Гермиона молчала, пока мы шли на ту же самую южную террасу, где она недавно общалась с Тедом. Я привычно обшарил место на наличие подслушки и ничего не нашёл. Девчонка признавала только прямой подход - когда мы остановились у ограждения, она начала сразу с того, что волновало её больше всего.
– Поттер!
– в её устремлённом на меня взгляде светилась тревога пополам с решимостью.
– Я всё равно не верю, что ты плохой!
– Правильно делаешь.
Похоже, Гермиона ожидала от меня иной реакции, потому что буря чувств в её глазах сменилась полнейшей растерянностью.
– Ты можешь вспомнить хоть один мой поступок, за который можно назвать меня плохим?
– поскольку она молчала, я продолжил: - Если нет, меня не за что считать плохим.
– Но...
– Но - в смысле есть за что?
– Нет, но...
– Давай рассказывай своё "но", и мы разберёмся. Ведь ты меня для этого сюда и позвала, так?
Гермиона машинально кивнула.
– Поттер, у нас говорят, что ты - наследник Слизерина... Это так?
– Не знаю, я не видел его завещания. А что, быть его наследником - преступление?
– Нет, но все же знают, что Слизерин преследовал маглорожденных. Говорят, ты обещал превратить фотоаппарат Колина в кирпич...
– И он превращён в кирпич?
– Нет, но сам Колин...
– Когда это случилось, я был в другом месте, и преподаватели это знают. Неужели ты думаешь, что от меня отстали бы, если было бы хоть малейшее подозрение? Грейнджер, вот ты маглорожденная - почему ты не боишься стоять рядом со мной в уединённом месте?
– Мы с тобой друзья, ты мне ничего не сделаешь. Но есть и другие ученики...
– Грейнджер, включи мозги. Зачем мне преследовать других учеников? У меня самого мать маглорожденная. Если тебе этого мало, вспомни, против кого был Салазар. Ты в начальной школе училась? Вспомни, какими были маглы тысячу лет назад - невежественные крестьяне, которых задолбаешься грамоте учить.