Мы, аристократы - 3
Шрифт:
– Но Тревор спокойно лежать не будет, он убежит!
– перебил меня Невилл.
– У меня не убежит. Кладём, значит, в центр, а потом ты капаешь на каждую из угловых рун своей кровью. Затем ты указываешь волшебной палочкой на Тревора и произносишь ритуальную формулу, - я сообщил ему фразу, тщательно выделяя каждое слово.
– Вот, собственно и всё. Учи формулу наизусть, пока я рисую руны. Ритуальный кинжал у тебя есть?
– Нет.
– Ладно, я тебе дам кинжал. Но вообще-то свой надо иметь.
Я вынул из сумки пять плоских гранитных камешков, поместил их в углы пентаграммы
– Клади Тревора на центральный камень, - кивнул я на пентаграмму.
– Да не наступай на чертёж!
Когда Невилл благополучно справился с этим нехитрым делом, я протянул ему кинжал. Тревор сидел как влитой, пока его хозяин обходил углы пентаграммы и капал на руны кровью - с руны удержания не очень-то убежишь. Наконец Лонгботтом остановился и посмотрел на меня, машинально сунув порезанный палец в рот.
– Не надо мне тут вампира изображать, - буркнул я.
– Ты что, не знаешь Санатум?
Невилл не знал, и мне пришлось залечить его палец самому. Я заставил его повторить формулу, чтобы убедиться, что он запомнил её правильно, затем скомандовал ему достать волшебную палочку и провести ритуал. Парень хоть и робел, но проделал все требуемые действия безошибочно, о чём свидетельствовали изменения, которые произошли с его жабой.
По завершении ритуала Тревор уменьшился вдвое, примерно до размеров мужского кулака. Теперь уже ничья безымянная жаба, бывший недофамильяр покинул пентаграмму и бодро поскакал в зелёные травяные заросли. Невилл проводил его взглядом и облегчённо вздохнул.
– Будем вызывать другого фамильяра?
– осведомился я.
– Ты кого надумал взять, синицу или горлинку?
– А можно, я пока без фамильяра останусь?
– робко попросил Невилл.
– Мне этот Тревор надоел за три года - ты не представляешь, как. Я как-нибудь потом, ладно?
Я пожал плечами.
– Да сколько угодно, это вообще не моё дело. Бабушка твоя знает, что ты отпускаешь свою жабу?
– Я ей после экзаменов скажу.
– Лонгботтом зябко поёжился - эта перспектива его нисколько не радовала. Он шумно вздохнул, потоптался с ноги на ногу и посмотрел на меня с решимостью.
– Поттер... а что там с моими родителями? В смысле, что с ними не так?
Он не спускал с меня вопрошающего взгляда. Знаю я таких людей, они долго набираются храбрости, чтобы что-нибудь спросить или сделать, но если уж осмелели, от них не отвяжешься. Тем не менее я попытался:
– Лонгботтом, назови мне хоть одну причину, по которой меня должны интересовать твои родители.
Невилл снова повздыхал и потоптался на месте - и, точно, продолжил:
– Но... эта ваша Вейн, она на что-то намекала, так?
– Наша Вейн - дочка лекаря, она читает такие книги по колдомедицине, какие Хогвартсу и не снились. Но на что бы она не намекала, я её ни о чём не расспрашивал.
– А ты можешь расспросить её?
– Могу. Но не буду. У лекарей свои профессиональные тайны, которые я уважаю.
–
– Вот именно, это твои родители. Ты больше всех заинтересован, чтобы вылечить их, поэтому сделай что-нибудь сам.
– Но я... но я...
– Невилл откровенно растерялся.
– Но что я могу сделать, я же не лекарь.
– Читать умеешь? Значит, ты можешь сам почитать лекарские пособия и хотя бы проверить диагноз своих родителей.
– А его нужно проверять?
– Раз они не выздоравливают, то нужно.
– Но я вообще не разбираюсь в колдомедицине...
– В травах разбираешься? Значит, и в ней разберёшься.
– Но я даже не знаю, с чего начать...
– Начни с Круцио.
– Что?!
– Невилл в ужасе отшатнулся от меня.
– Это же непростительное!!!
– Если твои родители пострадали от Круцио, узнай о нём всё, а не только то, что оно бяка. Прочитай, что о нём пишут лекари.
По лицу Невилла было видно, как медленно и тяжко совершается в нём мыслительный процесс. Парень не был тупицей, он был тугодумом, а сейчас его мысли продирались по бездорожью.
– Поттер, а где взять эти книги?
– породил он наконец.
– Уж точно не в Хогвартсе. Их там даже в Запретной секции нет. Но достать их можно, если постараться.
– А ты их читал?
– Мало ли, что я читал. Тебе лучше самому их прочитать.
– Так ты знаешь?!
– Невилл мигом забыл о своей застенчивости.
– Расскажи!
– Только при условии, что ты потом сам всё проверишь.
– Я проверю. Обязательно. Говори, Поттер!
Точно, не отвяжется. Лучше уж сразу хоть что-то рассказать.
– Если коротенько, Круцио - это ментальное заклинание, воздействующее на нервные окончания двигательных мышц и вызывающее сильнейшую боль. Ни на гладкую мускулатуру, ни на сердечную мышцу оно не действует, поэтому от него не останавливается сердце и под его влиянием не обделываются, если до этого сильно не хотели в туалет. Остаточные явления - озноб, при усиленном воздействии возможны также судороги из-за перевозбуждения нервных окончаний. От злоупотребления Круцио возможен болевой шок и смерть, но случаев сумасшествия психически здоровых людей от него не известно, хотя у психически больных состояние ухудшается. До недавнего времени Круцио не относилось к пыточным, так как не оставляло физических повреждений и потому считалось слишком мягким для пыток. Оно было разработано около полутора тысяч лет назад как средство наказания рабов и прислуги, применялось также к детям старше восьми лет.
Невилл выслушал меня, ловя каждое моё слово.
– Но если ты читаешь такие книги, значит, ты всё-таки тёмный?
– с опозданием встревожился он.
– Тревожиться надо, когда ты получаешь удовольствие от чтения описаний пыток и сексуальных извращений. Но знать о них нужно - хотя бы для того, чтобы хитрые люди не строили свои афёры на твоём невежестве. Лонгботтом, если ты станешь садистом только от того, что прочитал про Круцио, значит, в глубине души ты уже был им, но тебе не давали это распробовать. Если тебя так легко сделать злодеем, тогда, конечно, лучше и не читай...