Мы будем жить
Шрифт:
— Это сложный вопрос, — сказал я, — да и зачем вы убеждаете меня? Я ведь ничего не решаю, речь идет лишь о том, чтобы я мог передать сведения.
Пьер устало улыбнулся.
— Хотите еще воды, Клаус? Или выпить? А если вы мне просто симпатичны? И мне хочется убедить вас?
— В чем именно? — спросил я, чтобы потянуть время. Мне еще не все ясно… далеко не все. Но видимо, стрелять я сегодня уже не буду.
— Да в преимуществе западной цивилизации. Ведь не случайно так сложилось. Вы скажете, здесь управляют урку. Но ведь по ту сторону — урку куда худшие! Так может быть,
Я подумал. В самом деле, инстинктивно даже я ощущал некоторую тягу к тому, что Барт назвал "западной цивилизацией". Это во всяком случае родной мне мир. Да и объективно рассуждая… Другая сторона — это арабские шейхи, для которых женщина — предмет обстановки, китайцы, ни во что не ставящие отдельную человеческую жизнь, русские олигархи, ныне заталкивающие свой ограбленный и униженный народ в ярмо религиозной ортодоксии и нищеты. Уж лучше и в самом деле западная цивилизация, при всех ее недостатках. Здесь отдельный человек хоть что-то значит, здесь о проблемах говорят открыто и ищут пути решения, это наиболее разумная, наиболее свободная, и кстати, наиболее благоприятная для скрытых амару форма существования. Открытое общество. Демократия.
— Вы забываете, — сказал я, — что западная цивилизация достигла своих высот отнюдь не гуманным культурным поведением. Западная цивилизация была построена на расизме, позволяющем безнаказанно эксплуатировать рабочую силу чужих народов. Расизм, национализм, ранний капитализм с миллионами детей, загубленных на фабриках… Да и сейчас вы можете позволить себе открытое общество и прочую толерантность лишь потому, что достигли значительного силового превосходства. И только у себя. Ценить человеческие жизни — это значит, оплакивать всем миром жизнь каждого убитого американца, европейца, израильтянина… но абсолютно равнодушно относиться к тысячам убиваемых иракцев, афганцев, палестинцев, умирающим африканским детям. Вам примеры привести, или вы и так понимаете, о чем я? Западное сознание по-прежнему устроено архаично, да и вряд ли оно способно развиться дальше — ведь, Пьер, и европейцы — точно такие же урку, как и саудовские шейхи или русские воротилы. Они только оказались волею судьбы в другой парадигме. И то всего полвека — а до того вели себя хуже зверей. А сознание у них и сейчас все то же. Урканское сознание.
Я поднялся.
— Но вам не нужно убеждать меня, Пьер. Ведь не я принимаю решения. Речь идет лишь о том, чтобы я передал ваше послание.
Я подошел к готическому окну. Да, удобно теперь жителям Гамбурга, можно заниматься джоггингом на берегу прекрасного Альстера. Вон физкультурники бегут, кстати.
Издали я плоховато их различал. Пятерка молодых людей. Целый интернационал — студенты, возможно? Высокий и мощный чернокожий юноша, рядом с ним — беленькая хрупкая немка, и еще одна девушка — стройная азиатка. Еще двое парней европейского вида — один кряжистый и крепкий, возможно, русский, второй — маленький и большеглазый.
Ну ты даешь, Каяри…
Я повернулся к Барту.
— Господин Барт, я передам ваше сообщение. Давайте уточним детали…
Ворота из золоченных решеток закрылись за мной. Я сделал несколько шагов и сразу же увидел знакомый джип с тонированными стеклами.
— Оттерсбах! Садись, — высунувшись из машины, Майер помахал мне рукой. Я подошел и влез на заднее сиденье, рядом с незнакомым амбалом. Майер сидел рядом с шофером.
— Поедем в контору, — благодушно сказал Майер, — ну как господин Барт? О чем побеседовали?
— Беседа была конфиденциальной, — вежливо ответил я. Кольнул страх — а если Майер все-таки в курсе того, что знает Барт? Да нет, с чего бы?
Вряд ли все это было ловушкой. Я не видел логических причин для таких сложных действий. Если им надо просто устранить меня или получить от меня информацию — не нужно было бы приглашать на виллу и пудрить мозги, я и так всегда под рукой.
Мы проехали внутренний Альстер. А я ведь никогда и не бывал в Гамбургском филиале. Где он тут у них расположен?
Собственно говоря, вся операция отменяется. И Майера уничтожать не обязательно. ОПБ и так свернут… Культурные же люди, европейцы. Понадобилось — достали из кармана головорезов с ножами, базуками и родоплеменным сознанием. Изменилась ситуация — головорезов осудили, покаялись и стали опять культурными, гуманными, открытое общество, все дела.
Джип въехал в знаменитый квартал Сан-Паули.
— Что, неужто здесь? — не выдержал я, глядя на яркие витрины секс-шопов и борделей.
— А здесь удобно, — пояснил Майер. Джип свернул в подворотню.
— Вылезай, Оттерсбах!
Я вышел и вслед за Майером спустился по бетонным ступеням. Дверь была неприметной, но с любопытной табличкой "Тюрьма желаний". На фоне закрашенного окна рядом была изображена обнаженная дама в высоких сапогах с плетью.
Ну да. Мы на Риппербане.
Внутри все выглядело так, как и должно было выглядеть в таком месте — разве что безлюдно, так и время еще раннее. Красно-черный холл с соответствующими эротическими офортами на стенах, черные высокие стулья, стойка бара. Майер отпер одну из дверей, ведущих внутрь клуба.
За этой дверью оказался своеобычный казенный коридор. Амбал из машины шел за мной, и это почему-то нервировало. Мы вошли в кабинет в самом конце, и я вздрогнул от звука — за мной закрылась решетчатая железная дверь. Амбал повернул ключ.
— К стене, Оттерсбах! — приказал Майер, — оружие на пол! Руки на стену!
Отступив на шаг, он целился в меня из "Вальтера". И сзади амбал также выхватил какую-то стрелялку. Наверное, если бы у меня была третья ступень, как у Каяри… да хотя бы первая…
Но у меня не было ни третьей, ни первой. Я покорно вытащил из-под мышки оружие, пистолет с треском грохнулся о пол. Я шагнул к стене.
В помещение вошли еще двое, в камуфляже. Местная охрана. Меня обыскали по всем правилам, заставили раздеться и все такое. Затем я оделся снова, но ремень — и пряжку с записью, конечно — Майер оставил себе. Будем надеяться, что запись он не расшифрует. Да и не поймет, что это прибор.
Руки мне завели назад и сковали наручниками. Усадили на стул. В кабинете было мало мебели — два стула, стол, монитор, какая-то кушетка сзади. Пол и стены выложены плиткой.