Мы, дающие
Шрифт:
– Давно ветер?
– спросил он у Льва.
– Все время дует.
– И воет?
– Не замечал, - Лев тоже прислушался.
– Наверное, в тросах канатной дороги, там обрывки висят.
Лев ошибся. Выл дракончик. Услышав наши голоса, он вылез из какой-то щели в развалинах и медленно подковылял к нам. Гребень вдоль спины был окровавлен и свисал набок, светился один желтый глаз, а вместо второго зияла пустая глазница.
– Великий космос!
– прошептал капитан.
– Что же тогда они сделали с Васей?
Я наспех промыл раны заживляющим раствором и помог дракончику одолеть шоковое состояние. Вскоре он уже вел нас через пыльные переходы и подвалы, каким-то образом ориентируясь в темноте. Васю мы нашли в квадратной комнате
Вася лежал на столе, скрестив руки. Лицо его было белым, и он не дышал. У стены сидел подшефный незаконник. Он был мертв.
Первое, что я сделал, - натянул на Васю кислородную маску. Я лег ухом ему на грудь и через десять секунд уловил слабый удар сердца. Ввел в вену стимулирующую смесь, и сжатая в кулак Васина рука раскрылась.
– Эвдианем за это заплатит!
– сказал капитан.
– Взгляни сюда.
На Васиной ладони лежал бурый ошметок, можно было разглядеть крашенные в зеленый цвет щетинки усов. А такие усы носил битый Васей начальник, и более никто на всей планете.
Вася наконец вздохнул со стоном. Он выходил из каталептического состояния, но был нетранспортабелен. Капитан вылез наружу, чтобы связаться с группами, подогнать поближе вездеход и принести еду и медикаменты. А пока мы со Львом накормили дракончика и вынесли из помещения тело незаконника. Понять происшедшее мы все равно не могли и ждали, пока Вася придет в себя. Победить Васю с его гипноспособностями и телевозможностями - это не укладывалось в голове, это выходило за рамки здравого смысла. Обыск в комнате ничего не дал, а памятный браслет с Васиной руки был сорван.
– Держу пари, - сказал Лев, - сейчас он очухается и спросит: "Где я?". Я читал, что так всегда бывает. А иногда еще просят пить.
На этот раз Лев угадал дважды. Неожиданно Вася сел.
– Где это я?
– глядя перед собой, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: - Пить!
Он, не двигая кадыком, вылил в себя содержимое фляги, которую подал капитан, и, по-прежнему глядя прямо перед собой, зашевелил пальцами вытянутой руки.
– Закусить просит, - вздохнул капитан, пристегивая к поясу порожнюю флягу.
Закусить мы дали. Что было.
До сих пор я жалею, что не записал на браслет Васин рассказ, и даже не помню, что помешало мне это сделать. Поэтому я передам его своими словами, понимая, как много на этом теряю.
Вася начал с того, что махолет, конечно, полезная штука, когда ты один. Но ежели с тобой незаконник и дракончик, то пешком сподручнее. И потом, он в минералах, как Лев в телекинезе, ничего не смыслит и вынужден каждый камень сравнивать с определителем. Да еще незаконник попался то ли ленивый, то ли больной, ничего нести не мог, а кислороду потреблял что ни вдох, то пять литров. И если бы не дракончик, который незаметно для Васи иногда покусывал незаконника за штаны, тот не прочь был бы и Васю оседлать. Очень уж жалобно стонал, особенно за завтраком и ужином. Кончалось тем, что Вася отдавал ему свою порцию. Но тогда объявлял забастовку дракончик и отказывался от еды. Вася пошел на обман и кормил дракончика раньше, чем незаконника. Это, конечно, ерунда, пять-шесть дней без пищи Вася мог обходиться, не теряя работоспособности. Дело не в этом, дело в том, что Вася находился в состоянии перманентного изумления: как это незаконник мог съедать чужую еду, ведь понимал же, что Вася остается голодным.
– Единственное, что он освоил, это управление защитой, ставить и снимать мог не хуже меня. А в других делах совсем бесполезным был. Ну, да что теперь осуждать покойника...
Как это все в натуре получилось, Вася и сказать не мог. Видимо, незаконник ночью снял защиту, что ли. А только проснулся Вася под утро связанный по рукам и ногам, рядом валялся дракончик, а подшефный незаконник то хихикал, сгибаясь над Васей, то почтительно шипел в сторону Битого. Ну, того, что в Леву стрелял. Солдаты Васин груз между собой распределяли молча и сосредоточенно. Вася голову набок, а воротник комбинезона, в который рация вшита, оторван, его Битый в руке держит вместе с Васиной маской и от нее баллончик отвинчивает, маленький такой, не нашего изготовления... Вася попробовал путы, понял - под силу, но рвать пока не стал, решил подождать, посмотреть, что дальше будет. Битый достал пистолет и выстрелил в дракончика. И тут же Васю подняли и понесли. Солдаты не имели масок и плохо дышали здесь, а Битый воспользовался Васиной маской, подключил к ней новый баллон и шел, покачиваясь от непривычного переизбытка кислорода. Васин браслет Битый отдал незаконнику, и тот тщательно расколотил его камнем. В квадратной комнате Васю грубо шваркнули об пол, Битый сел на стол и, поигрывая пистолетом, заговорил, а незаконник довольно связно переводил. Впрочем, Вася понимал и без перевода.
Оказывается, Эвдианем следит за всеми нашими группами и все мы будем уничтожены в одночасье, но с пользой. Васино дерево пока рубить не будут, ибо Эвдианем хочет знать секрет телекинеза, и он его узнает. Большинству наших незаконников обещаны звания из милости живущих, и Васиному подшефному тоже. Именно поэтому они так хорошо учатся... И Вася может говорить, если имеет что сказать. Вася имел и сказал:
– Эвдианем говорил, что имеющий хранителя на Эколе неприкосновенен. Нанести вред хранителю - преступление. Если это так, то ты дважды нарушил закон. Я не стану рубить твое дерево, но сучья пообломаю.
Битый не спеша слез со стола, солдаты подошли поближе. Вася видел их стоптанные башмаки на деревянной подошве, дряблые икры и уныло свисающие зады. Потом усатое мурло Битого надвинулось вплотную. Он кривился и дергался.
– Сейчас тебе будет плохо!
Вася ощутил удар ногой и сильно обиделся.
– Это тебе, мерзавцу, будет плохо!
– сказал он.
А дальше все было, как должно быть. Естественно, обошлось вручную. Без волевых приемов, которых Вася в ближнем бою не применяет... После всего Вася долго вправлял солдатам вывихнутые мослы и челюсти и щедро расходовал на них дефицитный кислород. Подшефный незаконник, избежавший свалки и потому нетравмированный, помогал Васе.
– Конечно, я несколько погорячился, - рассказывал Вася.
– Спешил, пока они не открыли стрельбу. Могли ведь поубивать друг друга. А Битый все норовил пистолетом по голове... Ну, его потом унесли. Жить, полагаю, будет. А когда все они уползли и ухромали, я говорю своему незаконнику: "Как же это ты? Ай-яй-яй!"
Стыдно ему стало, и он умер.
От всего этого я себя плохо почувствовал. С одной стороны, не ел четыре дня, с другой - дышать нечем, связи нет, покойник на полу сидит, ободрыши на голове зудят. Ощупал себя, вроде цел и пояс безопасности на мне, сигналит, значит, у вас на пульте. Решил - буду ждать. Лег на стол и вырубился, отключил дыхание и сердце. Знал, что вы меня спасете, и особенно за себя не переживал. Но не во мне дело. Я все думаю, что, может, зря так грубо обошелся с Битым. Каков он внутри, ведь никто не знает. А может, у него детство было тяжелым? Любой осатанеет, ежели каждый день с Эвдианемом общаться. И с другой стороны, кто я для моего незаконника? Чужак. Пришел - уйду! А Эвдианем останется, он как ни плох, а свой... Дышать-то хочется. Потому здесь высшее благо - быть из милости живущим. Мы, конечно, благодетели, еду даем, подышать даем. Но когда и где любили благодетелей - вот вопрос.
– Так что, пусть вымирают?
– сказал я.
– Нет, пусть живут. Но надо менять психологию незаконно живущих. На чем держится власть Эвдианема? На том, что единственный источник кислорода на Эколе - лес. Но лес и Эвдианем воспринимаются как священное целое. Ну и конечно - полиция... святость и полиция всегда рядом.
– Мы здесь уже год, - сказал капитан.
– Еще год пробудем, на большее нас не хватит, а психологию менять - на это десятки лет нужны, нет, на поколения надо исчислять... Кормим, учим, строим - это все, что мы можем дать.