Мы - драконы + Бонус
Шрифт:
— Окропить амулет кровью дракона. Выбирать тебе: отец, любой из братьев, кузен твой тоже сгодится.
— Дастиан… — простонала Ивейна, пряча лицо в ладонях.
— Да, он, — кивнула Сибилла, — заодно расчистишь братьям путь к трону. Только смотри, это не просто капли крови, что можно получить из рассеченного пальца. Кровь должна быть из самого сердца. Ты сама выберешь, чью грудь пронзишь этим кинжалом, и как только кровь драконьего сердца попадет на амулет, он оживет, вберет в себя первородный огонь, и вы снова станете такими, как прежде.
В домике было так тихо, что, казалось, даже воздух звенит от напряжения.
— Почему
— Разве это я, принцесса? Разве это мне нужна твоя кровь? Здесь я всего лишь проводник, я не требую от тебя плату, но магии нужна жертва, такой закон. Ты хочешь победить зло, но как? Хлопая ресницами и роняя слезы? Нет, моя дорогая, зло можно победить только злом, надо лишь чтобы оно было в руках человека с чистым сердцем. Меч сам по себе зло, но если он используется во благо, разве он не помогает победить другое зло? А настоящая любовь жертвенна, моя милая. Если ты любишь своих отца и братьев, то должна чем-то пожертвовать… Кстати, — ее словно озарило, — я совсем не подумала, этот твой возлюбленный, он ведь тоже дракон? Вот и чудно, если он тебе дорог, то и он подойдет. Так даже лучше, возлюбленного ты себе потом другого найдешь, к дочери дракона очередь будет стоять от Пиковых скал до Северного моря, а отца и братьев можно и поберечь.
Ивейна содрогнулась от этих слов и снова прижалась лицом к плечу Северина. Рассел с болью смотрел на вздрагивающие худенькие плечи, и осознание того, что он ничем не может помочь, выворачивала душу.
— А почему я ничего так и не вспомнил, Сибилла? — негромко спросил он колдунью. Та скосила глаза на Ивейну.
— Все управится само собой, Итем Родерик, как только она разбудит амулет.
Иви снова вздрогнула, Рассел хотел было ее обнять, но она отвела его руки, подняла голову и решительно молвила.
— Хорошо, я согласна, Сибилла. Дайте мне кинжал.
— Подумай хорошо, принцесса, — отвела руку с кинжалом рыжая ведьма, — ты ведь помнишь, что грозит тебе за связь с черной магией?
— Да, — твердо ответила Ив и протянула руку, — я знаю.
Сибилла улыбнулась одними лишь кончиками губ, поднесла кинжал к губам, подула, и из ее рта вырвалось черное облако, покрывшее лезвие и просочившееся внутрь. А потом протянула орудие Ивейне.
— Поторопись, принцесса, я пустила черную магию в мир, у тебя совсем мало времени. Кстати, — она снова отвела руку с кинжалом, когда Ивейна потянулась за ним, — забыла тебя предупредить, ты никому не должна говорить об этом, иначе равновесие нарушится, и амулет не проснется. И все жертвы будут напрасны. Если Алентайна узнает, что вы живы, она выпустит из себя тьму, и тогда вас уже ничего не спасет.
И она протянула кинжал.
Глава 22
Назад шли молча. Ивейне не хотелось говорить, хотя Рассел время от времени делал попытки завести беседу. Иви понимала, что он хочет отвлечь ее, поддержать, но услышанное настолько оглушило, настолько выбило из привычного мира, что у нее совсем не осталось сил на разговоры.
Она никак не могла заставить себя думать о себе самой, как о принцессе. Амирана Элисса? Кто эта девушка? Себя она ощущала Ивейной, маленькой некрасивой Иви, а амирана была просто прелестна, Ив помнила огромную картину, которую видела в замке амира Болигарда. И этот огромный черный дракон с золотыми жилами ее отец? Грозный властный амир Эррегор, а не добрый, покладистый, глядящий на нее с любовью Абидал? А какие же красивые, высокие и стройные амираны были на той картине!
Слезы снова потекли из глаз Ивейны, Рассел смотрел искоса, поджав губы, но ничего не говорил. А что тут скажешь? Он ничем ей не поможет, она и только она одна должна выбрать, чью жизнь отдать взамен за то, что орланы снова станут принцами.
Ивейна вспомнила, как подозрительно странно стала вести себя матушка Тона после того, как они в спешке покинули Сиридан. Усадила орланов за стол, выделила им лучшие покои, Ивейне не давала даже тарелку после себя вымыть.
— Рас, вы с матушкой знали правду обо мне и братьях? — она даже остановилась. Девин вздохнул.
— Тона увидела картину и узнала вас… тебя, Иви. Но честно сказать, я сомневался до последнего, уж очень много вопросов у меня было на этот счет. Сибилла дала ответы почти на все, — он виновато развел руками и снова вздохнул. Ивейна продолжила путь, так и дошли в молчании до самого лагеря.
Она не сомкнула глаз до утра, хоть тут до утра и оставалось всего ничего. Утром Ивейна чувствовала себя совершенно разбитой, ей казалось, все, что с ними было ночью это лишь сон, длинный такой кошмар, превративший в кошмар теперь ее жизнь.
Амир Эррегор Болигард улетал с Дастианом в Сиридан, и Ив следовало на что-то решаться, а как тут решиться, когда не держат ноги, и сил нет даже на то, чтобы посмотреть в глаза хоть кому-то из них. А амир, как нарочно, вдруг вспомнил об Ивейне и приказал ее привести. Иви сжала рукоятку кинжала в глубоком кармане длинного платья и подошла к Эррегору.
«Он не мой отец. Мой отец — Абидал Верон». Добрый, честный и неприметный человек, который всю жизнь ее обожал, баловал и сдувал пылинки. А амира Эррегора она видела от силы раз двадцать за всю жизнь, если не меньше. Она сжала кинжал так, что у нее даже пальцы свело.
— Иви, девочка, — амир смотрел на нее, наклонив голову, и из его глаз лучилось столько тепла, что она невольно попятилась, — как жаль, что у меня не было времени поговорить с тобой. Но я надеюсь, мой амиран достойно заменяет меня, я видел, как он старательно пыхтит, придумывая тебе очередное послание. Ты не хочешь навестить нас, Ив? — он протянул руку, Ивейна подошла ближе, и душа у нее провалилась куда-то глубоко вниз.
Эррегор Болигард — ну неужели он и правда мог быть ее отцом, он ведь такой большой, одна его рука была как половина самой Ивейны? — очень осторожно взял Ив за плечо и прикоснулся губами ко лбу. «Вот сейчас, Иви, когда он так близко!» Амулет висел на шее, ожидая своего часа. «Смелее, Ив!»
— У меня до сих пор лежит твой леденец, ты помнишь, девочка, как хотела меня утешить и поделилась своим сокровищем? Я все помню, ты не думай, что забыл. Если бы я мог, ты и твоя матушка давно жили бы со мной во дворце, а я был бы счастливее всех, если бы у меня была такая дочь, как ты, — прошептал Эррегор, прижимаясь губами к ее лбу. Сердце Ивейны дернулось и разорвалось на мелкие кусочки.
Она знала, как амир любит матушку, а Тона страдает по Эррегору. Слезы сами собой хлынули из глаз безудержным потоком, Ивейна пробормотала извинения и побежала, не разбирая дороги. Нет, она не сможет это сделать, как можно, когда он так смотрит на нее, наклонив голову с затаенной грустью в глазах? Ив на ходу с размаху врезалась в Дастиана.