Мы - драконы + Бонус
Шрифт:
Эррегор удовлетворенно отметил, что его мальчики лишь удостоили Гэллара с Карлаем легкими кивками, в то время как те чуть ли не вдвое сложились. Что за подобострастие непонятное, не замыслили уж чего?
Амир с неясным смутным предчувствием в душе наблюдал, как под звуки горна моравы взмыли ввысь, и принцы заняли каждый свою позицию.
***
Рассел наблюдал поединок с самого удобного ракурса — ложи его светлости короля Сагидара, лучше было бы видно только из ложи его величества амира, но туда Рассела не приглашали. Глядя на своих воспитанников, Рас искренне недоумевал, о чем вообще думал Деорк Узера, когда предлагал
Положим, ладно, ни Гэллара, ни Карлая хилыми не назовешь, напротив, оба коренастые, ноги короткие, руки крепкие, но все же, будь Рассел Деорком, ни за что не поставил бы их рядом с такими красавцами, как Эйнар с Дастианом, просто не стал бы позориться. Но, видимо, мозгов Деорка на коварство только и хватало, соображать это не про него.
Рассел сильно волновался, однако не подавал виду. Хватит того, что Ивейна сидела как статуя, ее бледное личико он только что видел среди фрейлин королевы. Мальчики старались, но за такое короткое время сложно получить какие-то особенные результаты. Хватит того, что Рас откуда-то из глубин добывал такие знания, что его воспитанники диву давались.
— Где ты этому научился, Рас? — восторженно спрашивал Дастиан, перебрасывая Эйнара через себя, а Рассел только бубнел в ответ что-то невразумительное.
Он не помнил. Ничего, тьма его раздери, не помнил, откуда они всплывают у него в голове эти броски и захваты. Он и сам знал, что это телесная память, ну так разве от этого становилось легче? И одна мысль только поддерживала его, что сегодня ночью наступает тот самый срок, когда у него и у Ивейны — или все ж, у амираны Элиссы? — появится крохотный шанс узнать о себе правду и понять, как жить дальше.
А пока предстояло пережить поединок. И глядя на принцев, объезжающих ряды восторженно встречающих их зрителей, Рассел подумал, что сегодня он вполне может обзавестись еще одной полосой седины, так сказать, для симметрии.
А моравы уже поднялись в небо, и Рассел с удовлетворением отметил, что их глаза, как и глаза принцев, плотно облегают светонепроницаемые повязки. Он уже слышал, что Деорк побежал к Эррегору бухтеть и возмущаться.
Их мудрый амир обратился к арбитрам, те злого умысла в повязках не нашли, а Деорку объяснили, что поскольку день сегодня солнечный, солнце поднялось уже высоко, так что надевать повязки никому не возбраняется. От себя великий амир добавил, что если Деорк тоже хочет себе такую повязку, пусть только скажет, его величество самолично ему повяжет на его пучеглазую… Нет, такого он не говорил. Просто голову. При этом Светлейший князь Гетерей весьма ехидно улыбался.
В это время раздался третий сигнал, и моравы помчались навстречу друг другу, направляемые принцами. Дастиан выбрал себе Гэллара, Карлай достался Эйнару. Миг, противники схлестнулись друг с другом, а затем, словно оттолкнувшись, разлетелись в разные стороны и снова заняли позиции. Дастиан гордо держал голову, Эйнар улыбался, зрители восхищенно аплодировали. Рассел еще немного постоял для вида. Пора. И нырнул в соседнюю ложу.
— Как успехи, достопочтимый мэтр?
— Ах не мешайте, уважаемый девин, сами понимаете, если меня поймают, меня лишат магии.
— Если
— Понимаете, — магистр Зора говорил шепотом, хотя их никто не мог слышать, — мне нужно как-то попасть к ним, чтобы меня не отследили, для этого есть самый простой способ — просочиться в их ментальное поле с какой-нибудь не очень значительной мыслью. Вот я и думаю, что бы такое придумать. Не подскажете, мэтр Северин?
— Хм, — Рассел призадумался, потирая подбородок, — пусть Гэллар, вы же сейчас к нему пытаетесь влезть, верно? Пусть он решит, что голоден, а вы представьте, что вы мясной пирог, скажем… с патахвой. Да влезайте уже, мэтр, что вы копаетесь!
— И откуда в вас все это берется? — изумился Зора и закрыл глаза. Он немного помолчал, а затем его лицо осветила довольная усмешка. — Есть! Вы гений, уважаемый девин, просто гений! Старший сын Узеры обожает пироги с патахвой, я уже в его ментальном поле, и он уверен, что я пирог!
— Так, — Рассел наклонился к Зоре почти вплотную, — а теперь смотрите все, что связано с сегодняшним боем, постарайтесь вызвать его на рассуждения, тогда он сам вам все покажет.
— Погодите, я сейчас развернусь поудобнее, чтобы ему лучше было видно, какая у меня аппетитная корочка. О, да, он начал думать о бое, точнее, как поскорее его завершить и пообедать… Так, он должен выждать, пока выпадет удобный момент, и амиран выдохнется… — и тут магистр побледнел и сполз по спинке кресла.
— Что? — Рассел схватил его за воротник и затряс. — Говорите же, магистр, пока я вас не пришиб.
— Удавка, — пролепетал Зора, открывая глаза, — он должен затянуть на шее амирана петлю из кожи гармадила.
Такая петля может менять размеры и растягиваться, даже если Дастиан обернется драконом, удавка погубит его! Рас отпустил мэтра и метнулся к балкону. Оба принца как раз выходили из крутого виража и вновь возвращались на исходную позицию.
— Свяжитесь с ними, мэтр, срочно.
— Но это невозможно, — Зора выпрямился в кресле и развел руками, — принцы не станут меня слушать, они закрыты на время поединка. А если я влезу в их ментальное поле, они примут меня за мысль.
— Пускай, — решительно скомандовал Северин, — влезайте. И придайте этим вашим…
— Эманациям, — подсказал Зора.
— Неважно, — поморщился Рас, — в общем, амиран должен увидеть меня. Да лезьте уже, Зора!
Тот испуганно кивнул и закрыл глаза.
— Передавайте, — Рассел тяжело дышал, уперевшись руками в перила, — Дастиан, мальчик, отбой. Переходим к удаленному бою, слышишь меня? Отставить короткую дистанцию, у них удавки из гармадилов. Скажи Эйнару сам, мы не успеем. Отставить короткий бой!
Руки Рассела тряслись, он с бешено колотящимся сердцем следил за амираном, и вдруг тот повел головой, словно отгоняя видения, а затем повернулся к ложе магистра, будто выискивая кого-то взглядом. Рас наполовину свесился с балкона, в последний момент едва не рухнув вниз, и тут Дастиан его увидел.
Рассел скрестил руки над головой, как он делал, когда хотел показать, что принцам пора закругляться и на всякий случай провел по шее большим пальцем. Хвала Небесному Богу, Дастиан медлил лишь доли секунды, он повернулся, что-то крикнул Эйнару, отбросил поводья и полностью встал на седло.