Мы другие
Шрифт:
— Выводим... выводим его...
Голоса звучали где-то рядом. Андрея все сильнее тянуло вниз.
— Еще раствор. Состояние? Пульс?
Голоса становились все отчетливее.
— Давление в норме. Приготовьте капельницу.
Вдруг в одно мгновение Андрей почувствовал всю тяжесть своего тела, в которое он вернулся из состояния полета. Боль была невыносимая, и казалось, что в его организме нет места, которое не болит. Затылок свинцовым шаром тянул вниз, создавая такую адскую боль во всей голове, что хотелось
— Пациент пришел себя. Зрачок реагирует на свет. Пульс внорме. Ритмплохой. Унего адские боли в голове от ДАПа. Может вернем? — послышался женский голос, и через какое-то время Андрей погрузился в небытие.
— Хватить отдыхать, молодой человек, — сквозь темноту услышал Андрей и, превозмогая боль, открыл глаза. Боль была во всем теле и голове, но не такая, как во время первого пробуждения.
Андрей увидел потолок палаты и доктора, склонившегося над ним. Память быстро возвращалась, как вода, наполняющая сосуд, и через несколько минут он «добрался» до ночи в клубе.
Пытаясь что-то сказать, обессиленный Андрей опять погрузился в сон.
На следующий день состояние стало лучше, и он смог перекинуться парой фраз с медсестрой, а главное, вспомнил ночь в клубе, инцидент и девушку Елизавету, перед которой так не хотелось выглядеть трусом.
Молодой организм быстро восстанавливался после медикаментозной комы и операций, так что Андрей через неделю мог даже немного ходить по больничной палате. К нему пока никого не пускали, только передавали посылки от посетителей.
Андрей думал о Лизе, но от нее посылок не было, как и от Ирен, которая эту кашу заварила. Его размышления прервал лечащий врач, уверенным шагом вошедший в палату.
— Ну, как чувствуешь себя, везунчик? — с улыбкой спросил доктор.
— Нормально. Да какой я везунчик, весь разбит... — сказал Андрей.
— А что, нет?! Упал с высоты шестого этажа на асфальт, а травмы — как будто со второго этажа. Если бы затылком не ударился, то самостоятельно смог бы оттуда уйти, — рассказал доктор.
Эта информация заставила Андрея еще больше задуматься. Закрыв глаза, он мысленно вернулся на ту веранду...
— Слышь, олень, ты че тут стоишь? — Андрей отчетливо видел этих «быков» и напряженное лицо Лизы, а после — сильнейший удар и толчок в грудь.
Сердце заколотилось от воспоминаний о том, как переваливался через парапет и как мужчина в дорогом костюме пытается успеть схватить его. Андрей вспомнил, как перевернулась земля и как время остановилось. От этих мыслей пульс участился, и вдруг он вспомнил, что за долю секунды перед самой землей ему ужасно не хотелось умирать, как он пытался, словно в вакууме, остановить тело, как бы притормозить его возле земли. Тело на мгновение стало легче, будто он управлял им, а потом...
Андрей вскочил с кровати и быстро зашагал по палате. Он вспомнил все две секунды, но понять, что именно с ним произошло, не мог.
«Я должен был разбиться... Я должен был разбиться...» — не выходило у него из головы.
Мгновение вакуума, которое фактически спасло Андрея, отчетливо сидело в памяти и не давало покоя, потому что
Парадоксально, но, находясь в больничных покоях, мозг Андрея работал даже больше, чем на работе в самый напряженный период. Ему казалось, что жил он только в последний год, а все остальное — лишь приложение к этой жизни... Все остальное осталось в прошлом. Детство, школа, институт, работа... — до той ночной аварии, в которой внедорожник разорвало пополам. Андрей понял, что осознал что-то важное, но что именно, он сказать себе не мог. Просто будто открылись глаза, и пелена спала. Ход его мыслей прервал голос медсестры:
— Соколов, к вам посетитель, — монотонным голосом сказала она.
«Лиза», — эта мысль, как молния, из головы Андрея прошла через все тело, концентрируясь где-то на кончиках пальцев, а сердце учащенно забилось.
Посетитель, зашедший в палату, заставил сердце Андрея биться не менее часто, чем если бы зашла Лиза. Перед его кроватью стоял мужчина со стальным взглядом голубых глаз, который наблюдал за ним в клубе. Рассмотрев его при свете, Андрей отметил, что у него интересное и по-мужски, красивое лицо.
— Привет, Андрей! Как себя чувствуешь? — совершенно нормальным, даже приятным голосом произнес незнакомец.
— Да нормально. А почему вы без белого халата? — спросил Андрей, но в его голубых глазах был другой вопрос.
— Да, безобразие. Заставили снять при входе в больницу, — пошутил незнакомец.
— A-а, понятно.
— Меня Володей зовут, можно на «ты», — сказал незнакомец и протянул левую руку, на которой Андрей успел заметить наколку: «За ВДВ».
«Левша и десантник с интеллигентным лицом, а, судя по костяшкам, еще и умеющий драться — адская смесь», — подумал он и осторожно поинтересовался:
— Хорошо, зачем ты ко мне пришел?
— Да понравился ты мне в клубе, негодник! Ты еще мне глазки строил, вот я и подумал, что ты стеснительный, и решил инициативу взять в свои руки, — серьезно сказал Владимир, видя, как округлились от ужаса и непонимания глаза Андрея. Уж больно не вязалась его внешность с образом гея. — Да ладно, расслабься, я шучу, — улыбнулся посетитель, но Андрей все еще с недоверием смотрел на него. — Скажу начистоту. Моя фамилия Рябов, я полковник Федеральной службы охраны России. Ты, Андрей, представляешь интерес для нашего ведомства, какой именно — узнаешь позже. Мы за тобой давно наблюдаем, но полной ясности по тебе не было. Сейчас есть. Пока все.
Владимир говорил четко и серьезно, без толики юмора.
— А-э-э, да я это... — начал было Андрей, но Владимир прервал его:
— Скоро тебя выпишут, за тобой заедет машина, и ты поедешь в дом отдыха на недельку, мозги полечишь, отдохнешь после такого повреждения, а потом поговорим. Сейчас отдыхай и выздоравливай. Мозги не напрягай, все равно вводных мало, а гадать смысла нет, сам знаешь!
Владимир вышел, оставляя Андрея в полной растерянности.
«ФСО... полковник... ночной клуб... интерес... Лиза... травма... вакуум в падении... больница... работа...» — мысли путались, но никак не выстраивались понятную в схему.