Мы еще поживем!
Шрифт:
Тоска его прошла. Единственное, что огорчало Бориса теперь возможность того, что его будут искать. Он бросил лопату на месте убийства, заляпал одежду теткиной кровью. Впрочем, отпечатки пальцев его неизвестны правоохранительным органам, а кровавые следы можно будет застирать.
Борис захотел тотчас же избавиться от кровавых пятен на одежде, но вспомнил, что у него нет ни мыла, ни порошка. Подумав, он решил хотя бы размыть пятна в воде и попытаться оттереть их старой травой.
Солнце стояло высоко, его лучи били юноше в глаза. Он спустился к ручью, вымыл руки холодной водой, затем нарвал прошлогодней травы, намочил ее и стал оттирать пятна крови на куртке и штанах. Эти пятна не столько оттирались,
Солнышко припекало все больше, еще не так как летом, но Борис, вернувшись на стоянку, разделся до пояса и решил позагорать. Он завалился в траву и, повернувшись к солнцу, подставил ему свой белый тощий живот. Было тепло, пахло хвоей, молоденькая травка радовала глаз. Он долго лежал на земле с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом. Но уснуть не мог: нервное потрясение мешало ему. Он постарался забыться, не думать ни о чем. Просто стал слушать звуки леса: стук дятла, шуршание деревьев и травы, жужжание редких мух. Напряжение стало постепенно уходить, голову заволокло сонным облаком. Он ненадолго задремал.
Однако солнце спряталось за облако, нагрянувшая волна холода привела его в чувство. Он вновь вспомнил до последних подробностей все, что произошло утром, и снова ужасное ощущение мертвым холодком пронзило его душу, отразившись дрожью во всем теле и электрическим разрядом вдоль позвоночника.
Стало мучительно тоскливо и страшно; нет, его больше не волновала загубленная жизнь женщины. Его страшила неопределенность, необходимость что-то предпринимать, как-то выпутываться из создавшегося положения. Он боялся, что его будут искать, поймают и растеряют или надолго посадят в тюрьму.
Борис покинул свое лежбище и стал бесцельно бродить по лесу словно зверь, преследуемый голодом, жаждой и страхом. Он тщетно ломал голову, пытаясь понять, как выйти из этой катавасии. Кружилась и болела голова. Сказывалось нервное напряжение и то, что он не ел уже больше суток. Но есть хотелось не сильно, стресс притуплял чувство голода. Борис и раньше знал, что такое голод и мог терпеть его продолжительное время. Вот только появилась и все нарастала ужасная жажда, которая не шла ни в какое сравнение с голодом. Жажда заявила о себе с невероятной силой. Сухой язык царапался о сухие губы, пить хотелось зверски. Борис никогда раньше не думал, что отсутствие воды может так терзать человека. Все мысли его сосредоточились на том, где можно напиться. Но чистой проточной воды или родника поблизости не было. По крайней мере, Борис о них не знал. Он спустился к ручью и понял, что эту темную грязную вонючую воду пить нельзя ни при каких обстоятельствах. Он решил, что пойдет в Ольгинку, ближайшую деревню, километрах в пяти от его стоянки, и там утолит свою жажду. В деревне имелся колодец с отличной родниковой водой. Колонка была и в его родном поселке, который находился ближе к полянке, но идти туда было опасно.
К счастью, этот дикий день стал постепенно угасать. Лишь недавно чуть ли не по-летнему припекало солнце, но теперь его сила ослабла, светило превратилось в красный шар, который, запутавшись в ветках деревьев, медленно шел на посадку. Налетел прохладный вечерний ветерок, с ручья потянуло сыростью и холодом Борису стала зябко.
Не дожидаясь пока солнечный свет угаснет окончательно и на землю спустятся сумерки, он пошел в Ольгинку. Борис и раньше бывал в деревне, он приходил сюда пару раз на экскурсию и на окраине села обнаружил колодец.
ГЛАВА 8.
СХВАТКА.
К деревне
Только в районе карьера Борис отклонился от своего пути и, осмотревшись, чтобы не было вдруг какого-нибудь случайного человека, спустился вниз к воде. Было совсем тихо. Ему вдруг захотелось намочить руки. Вода была холодной и спокойной, от его прикосновения пошли круги по водной глади. Он зачерпнул ладонями пригоршню вода и долго смотрел на нее, борясь с желанием утолить свою страшную жажду. Но пить такую воду было невозможно. Он вылил воду обратно в карьер и, поднявшись по крутому склону, продолжил свой путь.
День понемногу угасал, лес все больше погружался во власть тьмы. А ленивая луна затерялась где-то в облаках. Борису вышел на дорогу. Он по-прежнему плохо соображал, потому что изнурительная жажда и голод мешали ему думать. Но он без проблем добрался до деревни, осмотрелся, вышел из леса и оказался у небольшой канавы, за которой просматривалась узкая улочка, ведущая к колодцу. Улица была пуста. В ближайших домах света не наблюдалось. Жители селенья, похоже, привыкли рано укладываться спать. Борис был этому крайне рад: в его планы не входила встреча с кем бы то ни было.
Он легко преодалел канаву и отыскал колодец на перекрестке двух дорог. Это был самый настоящий деревенский глубокий колодец с мощной цепью и оцинкованным ведром. В деревни у многих на участках были колодцы или колонки, поэтому местные сюда за водой приходили редко. Тем не менее, у колодца Борис остановился и огляделся еще раз, чтобы убедиться, что никого нет. Все было тихо и спокойно. Он взял ведро и стал раскручивать ворот. Со скрипом и звуком бьющихся друг о друга звеньев цепи Борис опустил ведро в самый низ колодца, зачерпнул воду и, вновь прислушавшись, стал наматывать цепь на желоб, поднимая драгоценную влагу. Трясущееся дрожащее ведро, разбрызгивая воду, с трудом поддавалось ему. У измученного и обессиленного Бориса едва хватало сил крутить ручку ворота. Он разбрызгал почти половину. Думая, что он зря зачерпнул целое двенадцатилитровое ведро все равно все не выпить, Борис поставил ведро на край колодца. Едва отдышавшись, он осмотрелся, опустил голову в ведро и стал с жадностью пить, закрыв от удовольствия глаза.
Какой божественно вкусной казалась ему простая прохладная вода! У него не было никакой емкости, чтобы набрать воды с собой, и он с нетерпением поглощал влагу, пил много, пил до упора, чувствуя, как вода наполняет тело, пил, не обращая внимания, что где-то неподалеку кричат собаки. Он остановился лишь тогда, когда понял, что не может больше пить полный желудок не принимает уже воду. Испарина покрыла все тело Бориса, хотя и не было жарко. Дышалось легко, он ощущал прилив сил и несравненное облегчение.
Утолив жажду, Борис вернулся в лес и некоторое время сидел в укрытии в темноте, наблюдая за дорогой и пережидая, когда стихнет лай недовольных собак. Вскоре все успокоилось. Появившаяся луна освещала дорогу и постройки. Но Борис все сидел в нерешительности, хотя улица была безлюдна. Ему хотелось найти какой-нибудь домик без хозяев, где можно будет обогреться и отоспаться. Наконец он решил осторожно осмотреть село, бесшумно выбрался на дорогу и стал обходить проступавшие в лунной мгле дома. Но заколоченных и явно необитаемых домов ему не попалось. Он все же приметил небольшой домик на окраине, прошел вдоль забора, чтобы убедиться, что нет собаки. Участок зарос травой, темные окна не выдавали явного присутствия людей в доме. Возможно, хозяева не жили здесь постоянно. Может, приезжали время от времени. Но в доме могли быть продукты.