Мы еще поживем!
Шрифт:
Оказалось, сестре недавно действительно звонил Петров с соболезнованиями, сказал, что был звонок из больницы о летальном исходе.
Какая больница? Какой летальный исход? Сестра и доктору сказала, что только утром разговаривала с мамой по телефону. Он извинился, сказал, что что-то кто-то перепутал.
Но матери не было. И мобильного телефона у неё тоже было. Прошло, наверное, уже часов пять, после того, как Эдик вернулся домой. По идеи, с матерью не могло ничего случиться. Если бы, не дай Бог, она попала под машину, соседи и знакомые, наверное, видели бы и сообщили Эдику. Впрочем, может быть инсульт,
Нужно было что-то делать. Решили позвонить в поликлинику. Никто не отвечал: рабочий день, похоже, уже закончился. У знакомых узнали телефон Петрова и позвонили ему домой. Тоже безрезультатно. Мобильного Петрова никто не знал. Набрали на всякий случай телефон справочной по несчастным случаям. Никакой информации. Вскоре пришёл муж сестры. Он работает в милиции и знает, что нужно делать в подобных случаях. Прежде всего он стал обзванивать морги и больницы в поисках тещи.
Морги он обзвонил все, а вот больницы не успел. Когда список заканчивался, Валентина Михайловна спокойно открыла входную дверь своим ключом. В прихожую выбежала вся бледная, заплаканная дочь.
Что случилось с внуком?! только и успела промолвить Валентина Михайловна и потеряла сознание.
К счастью, очнулась она довольно быстро. И пока ехала "скорая помощь" Валентина Михайловна никак не могла понять, взять в толк, почему такой переполох: внук жив и здоров, а дочка с зятем, которые заходят в гости довольно редко, так взволнованы.
А случилась простая история. Детский врач Петров вовсе не был шутником и любителем глупых розыгрышей. Просто в конце рабочего дня ему сказали, что скончалась Валентина Смирнова. Он знал только одну Валентину Смирнову и часто общался с её дочкой, а потому поспешил с соболезнованиями.
Валентина Михайловна действительно пошла в поликлинику. Но у железнодорожной платформы увидела приближающуюся электричку в центр. Мысль мелькнула мгновенно: "Поеду-ка я закажу себе стельки. А снимки можно поменять в любое время".
И она поехала в центр города заказывать себе стельки от плоскостопия. Пока отстояла длинную очередь, пока прошлась по магазинам. Долго ждала электричку домой.
В общем, приехала, когда кое-кто готовился уже её отпевать.
Врачам пришлось оказывать помощь сразу трём пациентам: приводить в чувства бабку, делать уколы Эдику и его сестре.
Впрочем, бабуля в помощи особо-то и не нуждалась, в отличие от Эдика и его сестры, которые находились в состоянии сильного шока, на грани сердечного приступа. И только муж сестры ходил довольный, предвкушая как будет рассказывать о тёщиных похождениях своим друзьям и сослуживцам.
Уколы подействовали и возбуждение постепенно улеглось.
На следующий день Валентина Михайловна охала и ахала, ходила по квартире, постоянно выражая своё недовольство. Она попеременно ругала то врачей, то Эдика, который обещал ей вчера, что утром сходит и купит ей наконец мобильный телефон, а вместо этого валяется на диване, то дочку с зятем, которые и вовсе не заботятся о матери, а начинают паниковать при малейшем поводе.
Только к обеду Эдик, слегка оклемавшийся после укола и жутких событий предыдущего дня, сходил и купил матери обещанный мобильный телефон. Но мать встретила недовольной
Ругань матери начинала раздражать. К тому же у Эдика сильно разболелась голова. Причиной мог быть какой-то неприятный запах, стоявший в комнате Эдика. Эдик открыл окно, чтобы проветрить комнату. И тут он увидел на столе в углу у своего компьютера какую-то таблетку. Эдик рассмотрел этикетку. Оказалось сильнодействующее средство против моли. Полагалось две таблетки разместить в шкафу для полного уничтожения этого насекомого и его личинок. Эдик открыл дверцу шкафа. Сильнейшая вонь обожгла его нос. По всему шкафу, во всех его углах и по середине, лежали таблетки. Их было не менее восьми штук. Эдик сунул руку в карман своего зимнего пальто и вытащил ещё одну таблетку. Головная боль стала нестерпимой.
Мамаша!
– закричал Эдик.
– Что ты идиотничаешь?! Решила меня отравить?
Эдик выбежал на кухню. Мать спокойно пила чай.
Что ты орёшь?
– спросила она.
Зачем столько таблеток от моли напихала? Может, от меня избавиться хочешь?
Не кричи! Мне нужно вытравить моль. Посмотри: снова по всей квартире летает.
Так двух таблеток достаточно! А ты сколько положила? Еще и мне на стол сунула. Отравить меня хочешь?
Мало двух таблеток-то. Весной штуки четыре положила. Плохо помогло.
А мне на стол зачем бросила?! Ты бы запихала их себе в кровать. Небось в свою комнату таблетки не набросала, а на сына наплевать!
Шкаф-то у тебя. И шерстяные вещи все там. А на стол я таблетки не бросала. Ну, может, случайно и упала одна...
Эдик обозвал мать кретинкой, принял пару таблеток анальгина от головной боли, сказал, что едет на дачу, быстро собрался и поспешил на электричку.
Глава 5.
Дачные кошмары или нечистая сила в действии.
Дача досталась Эдику и его сестре в наследство от отца. Это был участок в садоводстве недалеко от Всеволожска с небольшим дачным домиком. Домик отец построил своими руками уже после развода с Валентиной Михайловной. С матерью Эдика его отец прожил пятнадцать лет. Последние годы совместной жизни они постоянно ссорились и ругались. Эдик хорошо запомнил все эти частые ссоры, несмотря на то, что отец ушёл от матери к другой женщине, когда ему было всего пять лет.
Сам Эдик был поздним, но не сильно любимым ребёнком. Валентина Михайловна долгое время вообще не хотела иметь детей. И только когда ей перевалило за тридцать пять, серьёзно задумалась о том, что хорошо было бы родить девочку, помощницу в хозяйстве. Но родился сын, очень похожий на мужа, отношения с которым у Валентины Михайловны после рождения первенца дали явную трещину.
Валентина Михайловна недолюбливала сына. Может быть, где-то в глубине души считала, что ребёнок и связанные с ним хлопоты стали причиной частых ссор с мужем.