Мы, или Рождественский переполох
Шрифт:
— Спасибо, — только и ответила я, уже не глядя на неё.
Салон бизнес класса был пуст. Никого, кроме нас, как, в общем-то, и во всём самолёте.
— Тебе не кажется, что это уже слишком? — спросила я у Алекса, бросив сумку поверх его шарфа.
Он осмотрелся, опёрся ладонью о спинку кресла. Я привалилась к спинке того, что было позади меня. Заметила серебряные искорки в его глазах.
— И как тебе удалось выкупить все билеты?
— Я не выкупал билеты, — сказал он как само собой разумеющееся. — Я просто приказал найти нам чартер.
— И выкупил его? — констатировала, коснувшись обручального кольца.
Стоило ли удивляться? Маленькие камушки щекотнули кончики пальцев, напомнив мне, что мой муж способен на что угодно. На что угодно, лишь бы получить то, чего он хочет, добиться своего. Когда-то он захотел получить меня, и вот…
Ожидание полёта наполняло меня предвкушением. Небо, облака…
Устроившись в кресле, я посмотрела сквозь стекло иллюминатора на пока ещё неподвижную взлётную полосу. Наверное, это было странным, но даже после всего, через что я прошла, Новый год и Рождество оставались для меня порой волшебства, временем больших и маленьких чудес. И каждый раз я ждала какого-то чуда. Наверное, это было тем более странным, учитывая, что Алекс в лёгкую мог воплотить в жизнь почти всё: мои мечты, желания. Почти, но не всё.
— Что случилось? — он положил ладонь поверх моей.
Посмотрев на него, я качнула головой, но он не поверил. Так и вглядывался в моё лицо. Дотянувшись до него, я прошлась пальцами по его колючей щетины и выдохнула в самые губы:
— Ничего, — поцеловала мягко и убрала руку. — Просто подумала…
— О родителях, — он не отводил взгляда. Кивнул, подтверждая правоту собственных слов.
Я не ответила. Только снова выглянула в иллюминатор. Самолёт мягко катился по взлётно-посадочной полосе, рядом со мной был Алекс. Дома, оставленная на попечение надёжной, проверенной няни, нас ждала наша малышка, в горах — друзья. Но…
— Я знаю, что у меня есть всё, — теперь уже я взяла Алекса за руку и мгновенно поняла, что чего-то не хватает. Чего-то… — И всё-таки… — опять потянулась к нему. Он было хотел прижать меня к себе даже несмотря на мешающий ремень, но я быстро вывернулась. Сунула карабин его ремня в застёжку.
— Ты невыносим, — бросила с упрёком. — Алекс… Мы взлетаем. Ты можешь хоть…
— Так что всё-таки? — перебил он меня, чуть хмурясь. Взял за подбородок и посмотрел в лицо — внимательно, пробираясь в самую душу, в самое сердце, которыми владел. — Что «всё-таки», Стэлла? — спросил негромко, но с нажимом.
Мне оставалось лишь выдохнуть. Убрав его руку, я глянула на мелькающую за стеклом картинку. Синее небо, серый асфальт… С Алексом я чувствовала себя живой и свободной. Он вернул мне жизнь, вернул мне меня саму. Научил чувствовать, освободил меня. Он подарил мне целый мир. И всё-таки…
— Я всё думаю о том одеяльце, — призналась я спустя несколько секунд. — О Еве. Это так…
— Это как есть, — Алекс взял мою руку и погладил большим пальцем костяшки. — Ты можешь сколько угодно думать о том, как сложилась бы твоя жизнь, если бы родители были живы. Но она сложилась так, как сложилась. И её жизнь тоже.
— Да… — на выдохе отозвалась я и почувствовала, как самолёт взмывает в воздух.
Тут же подумала об оставшейся дома Надии, и мысли эти отозвались в сердце нежным теплом. У неё тоже было одеяльце с вышитыми шёлковыми нитями буквами. Надия. Моя маленькая девочка, появившаяся на свет подобно… подобно волшебству.
— Я решил назвать нашу новую яхту её именем, — Алекс сжал мою руку сильнее.
— Ева? — удивилась я.
— Разве ты о ней сейчас думала? И с какой стати мне называть яхту Евой?
Я только фыркнула. Покачала головой и всё-таки не смогла сдержать улыбку.
— Ты двинутый, — абсолютно серьёзно заявила я.
Вместо того, чтобы что-то сказать, Алекс нагнулся ко мне и, обхватив ладонью затылок, прижался губами к моим.
— В конец двинутый, — прошептала я сквозь поцелуй и укусила его за нижнюю губу.
Самолёт поднимался всё выше, уши закладывало. При взлёте нашего частного лайнера перепада давления я как правило почти не чувствовала, тут же барабанные перепонки, казалось, вот-вот лопнут. И всё-таки мне нравилось ощущение взлёта. Ощущение взлёта, приправленное пряным вкусом поцелуя и щекотным желанием, всё стремительнее разгоняющим кровь.
В ответ на укус, Алекс сгрёб волосы на моём затылке и углубил поцелуй. Втолкнул язык мне в рот, коснулся моего.
— Что там нужно делать при взлёте? — чуть сипло спросил он. — Грёбаная кастрюля…
— Вроде бы, зевать, — рваным шёпотом отозвалась я. — Ещё один быстрый поцелуй, лёгкая боль от хватки Алекса, только больше заводящая меня. — Или жевать жвачку… В общем, заниматься какой-то ерундой.
— Думаю, у меня есть идея получше, — проговорил он и опять припал к моим губам. Настойчиво, дерзко. Отпустил волосы и, положив ладонь на колено, стал большими пальцами поглаживать чашечку. Чуть ниже, потом на бедро и снова на коленку.
— Алекс… — потихоньку засмеялась я рваным, сдавленным смехом. Чувствовала под ладонью его жёсткую щетину и понимала — хочу. Здесь и сейчас хочу.
Опустила руку вниз по его груди, по животу и, найдя край свитера, провела по голой коже над ремнём. К паху. Твёрдый…
Между ног заныло сильнее, и я инстинктивно сдвинула бёдра. Зарычав, Алекс отстегнул мой ремень, втиснул руку между ног и так же, как я только что, принялся ласкать меня.
— Какая же ты сволочь… — снова потихоньку засмеялась, поглаживая его через джинсы.
— Как будто ты этого не знала, — второй рукой он пробрался под мою толстовку, и я почувствовала прикосновение к голой спине. Застонала ему в губы, подставляя губам шею. Дыхание становилось всё прерывистее, сердце стучало чаще.
— Знала, — с придыханием отозвалась я. — За это я тебя и люблю.
— Только за это? — усмехнулся Алекс, покусывая меня.
Ласки его становились всё настырнее, неудержимые. Забывшись, я дёрнула вниз молнию на его ширинке, он задрал мою толстовку выше, обнажив почти всю спину.