Мы из Конторы
Шрифт:
— Где патроны? — орал, выпучивая глаза Herr Baumgartman.
— Nein, nein!.. — бубнил охранник.
Когда в дверь заколотил топор, выяснять, где патроны, было уже поздно, и полковник, отбросив глупого «фрица», кинулся на кухню, где схватил нож поувесистей.
Хрена лысого он без боя сдастся — хоть пару своих приятелей, а на тот свет за собой утащит!
Но прихватить не удалось! Потому что сунувшийся в шкаф «пожарный» оказался ловким малым, успев прореагировать на нападение, и оказался предусмотрительным, поддев под серебристый
И теперь Herr Baumgartman катался с ним по полу, пытаясь использовать преимущество своего веса.
— Задавлю падлу! — яростно хрипел он.
И задавил бы, кабы пожарный, как-то исхитрившись, не перекинул его через себя хитрым приемом, припечатав со всего маху затылком к полу.
— Здоровый, чертяка! — сказал, тяжело дыша, пожарный.
Сказал — по-русски.
Потому что в огнезащитном костюме его никто не мог услышать. Кроме — него самого.
И опустился подле недвижимого тела.
Ну вот — и свиделись!..
Вот он, виновник торжества. Его торжества! Тот самый предатель. Которого следует убить. Ему! Потому что затем он сюда и прибыл! Затем, чтобы привести приговор в исполнение!
И он выполнит то, зачем его сюда послали. Прямо теперь! Потому что никто ему в том помешать уже не сможет! Все те, кто мог ему помешать, теперь спасаются от пожара сами и спасают мирное, которому ничего не угрожает, население!
Не до него им теперь! Он всем им нашел занятие!..
Пожарный, бывший «чистильщиком», сидел, переводя дух и собираясь с силами.
Еще мгновение, и его миссию можно считать завершенной.
Нет, он не станет его резать.
И не будет душить.
И не выбросит с пятого этажа.
Зачем следить там, где можно этого избежать?..
Приговоренный к высшей мере задохнется в дыму пожара — наглотается дыма и отравится продуктами горения. По крайней мере так установит вскрытие! И станет единственной во всем этом пожаре жертвой!
Чистая смерть…
Немцы, конечно, установят факт поджога, найдя остатки «взрывателей» и оплавившиеся шестеренки будильников. Но только поджога. Доказать, что их подопечного убили, — они не смогут! И даже если поджигателя арестуют, его будут судить за пожар и нанесение ущерба здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, а не за преднамеренное убийство.
Это если возьмут!.. Потому что взять его надо еще умудриться — кто догадается искать злоумышленника, облаченного в пожарную униформу, среди пожара и пожарных? Кто сможет опознать его в огнезащитном костюме? Да и кто будет опознавать, когда он согнал сюда без счету пожарных машин и пожарных расчетов, которые друг дружку в упор не знают?! Да он полночи еще может здесь бродить, принимая благодарности от спасенных жителей.
Нет, здесь все чисто!
Он доделает свое дело, спокойно спустится вниз, отойдет куда-нибудь в сторонку, избавится от «маскарадного» костюма и тихо исчезнет в дыму и пламени! Которые сам же и учинил! Как Люцифер…
Время у него в запасе есть — огонь они собьют
Ну что — пора?..
Он расстегнул костюм и вытянул из кармана дымовую шашку. Небольшую. Маленькую. Но не столь безобидную, как те, другие.
Он достал дымовую шашку и резиновый мешок, который натянет на голову бездыханного предателя.
Затем подожжет «дымовуху», сунет ее в мешок и затянет шнурком горловину. Через мгновенье дым заполнит внутренний объем мешка и наполнит легкие жертвы, вытесняя из них кислород. Он умрет, не приходя в сознание, даже не поняв, что произошло. Умрет от продуктов горения, что осядут в его бронхах…
Это будет легкая смерть. Которую предатель, возможно, не заслужил.
Но все же это будет — смерть!..
«Чистильщик» приподнял обреченному полковнику голову и потянул вниз, к плечам, мешок. Голова пролезала легко, потому что мешок был просторный, дабы нагар, осевший на коже и волосах, был равномерным.
Вот и все…
Голова оказалась в мешке.
«Дымовуха» — в руке.
Осталось чиркнуть колесиком зажигалки…
Меч правосудия был занесен. Нужно было лишь опустить его.
Но…
Глава 40
Herr Kuznezov сидел в тюрьме. В престижной — в Матросской Тишине. Компания подобралась замечательная — один задолжавший государству пару миллиардов долларов олигарх, один вор в законе, серийный маньяк, людоед и убийца, и он — Herr Kuznezov.
Herr Kuznezov уже успел сознаться в совершении трех десятков особо опасных преступлений, отчего сокамерники его уважали. И не обижали.
— Ты, главное, все отрицай! — учил его олигарх. — Тверди, что никаких противозаконных деяний не совершал и никаких умыслов не имел.
— А я и не имел. И не совершал, — говорил Кузнецов.
— Молодец! — хвалил его вор в законе. — Иди в глухой отказ, лепи горбатого, требуй «очников» и адвокатов, не то тебе легавые четвертак намотают.
— Я и так отказываюсь, потому что ничего не сделал!
— Я тоже ничего, — подсаживался к нему, заглядывал в глаза и тихо говорил маньяк. — Я их пальцем не тронул.
И верно, пальцем никого не трогал, только ножичком.
— Я людей люблю.
И точно — любил. По-своему…
— За что они меня здесь держат?..
— Кончай гнилой базар! — недовольно кричал вор в законе. — Пошли играть!
Зеки играли в «Монополию», которую прислали с передачкой олигарху. Олигарх обыгрывал всех, как-то незаметно скупая все участки и строя на них предприятия.
Но потом их скупал вор в законе, потому что у него откуда-то появлялись деньги.
Которые пропадали у олигарха.
Маньяк проигрывал все подряд и скоро начинал нервничать, скрипеть зубами, дергать головой, пускать изо рта пену и недобрым глазом поглядывать на игроков. Поэтому ему давали отыграться.