Мы мертвые
Шрифт:
— Как такое может быть? — спросила она. — Эта комната? Она слишком большая! Должно быть, больше пятисот ярдов от одной стены до другой.
Гринер улыбнулся.
— Кто знает? Люди более великие, чем я, создали этот храм в старом мире. Некоторые говорят, что его построил сам Руус. Все, что я знаю: что он может делать, куда он может нас перенести.
Вдоль стен тянулись каменные альковы, покрытые узорами от пола до потолка. Тиннстра опустилась на колени и провела по ним пальцами. Замысловатая резьба из слов и линий на языке, который она не знала и на котором, конечно, не умела читать.
Она встала, посмотрела на остальных, но все они бывали здесь раньше — проходили через врата раньше. Их это не волновало так, как ее. «Где врата?» — с дрожью в голосе спросила она. Не было никакой двери, кроме той, через которую они вошли.
— Каждый альков соединяется с другим храмом в других частях Джии, — сказал Гринер. — Черепа захватили большинство из них во время вторжения. Мы не знаем, как они узнали — где храмы и как их можно найти, — но они узнали. Лишь немногие остаются свободными. — Он повел их в глубь зала и остановился перед небольшим альковом с вырезанным в центре изображением солнца. — Этот для Киесуна.
Он передал Зорику Тиннстре:
— Мне нужны обе руки свободными.
Тиннстра обняла девочку:
— Это будет больно?
Гринер улыбнулся:
— Нет, не совсем. Просто... по-другому.
— Что происходит? — спросила Зорика, по ее телу пробежала легкая дрожь.
— Мы собираемся отвезти тебя в теплое место, — сказал Гринер. — В безопасное место. — Он положил руку на вырезанное солнце, и зеленый свет запульсировал.
— Что... — у Тиннстры не было шанса закончить предложение, поскольку пульсация распространилась на стены.
В алькове стало светлее и теплее, воздух наполнился привкусом морской соли. Желудок Тиннстры скрутило, и стало трудно видеть. Она зажмурилась, чтобы свет не ослепил ее. Все закружилось вокруг нее, вызывая головокружение. Что-то дернулось, и земля закачалась, как палуба корабля в море. Все ее тело словно растянулось так, как никогда не должно было быть. Ее страх расцвел снова. Меч меня не спасет. Я ничто. Ничто. Разваливаюсь на части. Уношусь. Теряюсь. Дорогие Боги наверху и внизу, я потерялась. Она попыталась устоять на ногах, но мир все равно вращался, все быстрее и быстрее. Зеленый свет стал таким ярким, что жег глаза даже сквозь закрытые веки. Она хотела отпустить руку Зорики, но знала, что не сможет. Суставы перекатывались, а кости сжимались. Зорика закричала, и Тиннстру охватила паника. Что они делают? Ей хотелось, чтобы ее стошнило. Она не могла дышать. Ее тело разрывалось на части. Всего этого слишком много. Ошибка. Я умру. Потерянная. Нужно… Если бы только я могла дышать…
Свет исчез, и все замерло, только в груди громыхало сердце. Она втянула воздух, пытаясь набраться смелости открыть глаза.
— Ты в порядке? — спросила Гринер. Зорика шмыгнула носом и слегка всхлипнула. — Тиннстра?
Она открыла глаза. Они все еще были в храме Рууса. Все еще стояли на том же месте, перед тем же альковом. Ничего не произошло.
— Нет. — Она вздохнула. — Что случилось? Что пошло
— Давайте выйдем наружу, — сказал Гринер.
Впереди Эрис толкнул каменную дверь. Но внутрь не ворвался холодный ветер. Вместо этого было тепло и запах моря, яркое звездное небо без грозовых облаков, земля без снега.
— Где мы? — спросила Тиннстра, не веря своим глазам.
— Аскалийские горы, — сказала Джао и указала на юг. — Там Киесун.
Тиннстра моргнула. Океан был далеко внизу, уходя в ночь. Удивительное зрелище. У них получилось. Она рассмеялась. Это было невозможно, но они это сделали. Они преодолели сотни миль в одно мгновение.
— У нас нет времени отдыхать, — сказал Гринер. — Давайте слезем с этой горы. — Он протянул руки к Зорике. Тиннстра колебалась, спрашивая себя, возвращать ли ему королеву. Она чувствовала себя в большей безопасности, держа Зорику на руках, но она также знала, что у нее нет выносливости Гринера, его силы. Зорика, казалось, тоже это знала, поскольку нетерпеливо потянулась к шулка.
— Я чувствую себя нехорошо, — сказала Зорика, устраиваясь в объятиях Гринера.
— Это просто последствия магии, — сказал здоровяк. — Мы скоро остановимся и что-нибудь съедим.
Джао взяла Тиннстру за руку:
— Всегда странно, когда в первый раз проходишь через врата. Смотри под ноги, пока все не успокоится.
Тиннстра кивнула.
— Не волнуйся. Я в порядке. — Она устала, но в остальном с ней все было в порядке. На самом деле, вся ее боль, казалось, исчезла. Она протянула руку, коснулась своего лба и обнаружила, что порез полностью зажил. Не было даже какой-либо царапины. — Как... — Затем она сделала шаг, и земля ушла у нее из-под ног. Джао все еще держала ее за руку и поддерживала в вертикальном положении. Желудок подрыгнул, и ее охватил приступ тошноты. Она вцепилась в Джао, пытаясь восстановить дыхание и взять себя в руки.
Джао хихикнула:
— Понимаешь, что я имела в виду?
— Спасибо.
— Следуйте за мной, — сказал Эрис и направился по тропинке, которую мог видеть только он.
Два часа спустя Тиннстра, возможно, чувствовала себя лучше, но была слишком измучена, чтобы знать наверняка. За сорок восемь часов она спала единственный раз — те самые два часа, которые она урвала у реки. Единственной едой, которую она ела, были кусочки, украденные в тех редких случаях, когда Гринер позволял им остановиться. Она держалась на ногах только благодаря силе воли, и каждая остановка для отдыха становилась испытанием — после нее нужно было снова подниматься на ноги.
Зима в Аскалийских горах сильно отличалась от зимы на вершине Олиисиуса. В воздухе чувствовался холод, но не было ничего, от чего не могли бы ее защитить плащ и пальто. Они шли по тропинкам из грязи и пыли вместо того, чтобы пробираться по колено в снегу. И всегда их взгляды притягивал океан.
Эрис шел впереди, в то время как Джао прикрывала тыл, следя за тем, чтобы они не оставили следов, которые можно было бы найти.
— Могут ли Черепа последовать за нами через Врата? — спросила она.