Мы мертвые

Шэкл Майк

— Мы — мертвые, которые стоят в свете. Мы — мертвые, которые смотрят в лицо ночи. Мы — мертвые, которых боится зло. Мы — Шулка, и мы — мертвые. — Слова, которые она знала, но никогда не понимала, никогда не произносила. Она никогда не знала, какая в них сила.

— Мы — мертвые. Мы — мертвые. Мы — мертвые. Мы — Шулка, и мы — мертвые. — Она была дочерью Грима Дагена. Она была Шулка.

Тиннстра судорожно втянула воздух. Я обещала Зорике, что никогда не оставлю ее. Я дала клятву Аасгоду защищать ее. Я сказала Берису, что доведу это до конца — и это еще не конец. Она сделала большой

глоток воды, чтобы смыть вкус крови и страха со своего рта, и выплюнула ее на Избранную. По крайней мере, этот монстр был уже мертв, слава Четырем Богам. Шатаясь, она поднялась на ноги, держась за стену, пока пещера кружилась, пока она находила силу в ногах. Она наклонилась и подняла топор Избранной, лезвие которого было покрыто кровью Тиннстры и ее друзей. Он приятно лежал в ее руке.

Пришло время вернуть Зорику.

Когда она вышла наружу, солнце уже садилось. Кроваво-красное небо простиралось над океаном, как будто мир готовился к войне. С моря дул холодный ветер — идеальная температура для выполнения темной работы. Она забрала и меч Гринера. В некотором смысле, казалось, что он все еще был там, шел вместе с ней, чтобы сразиться в последней битве. Ей не нужна была магия, чтобы защитить себя. У нее была его вера в нее, за которую можно было держаться.

Когда она добралась до вершины утеса, то увидела идущего впереди Хасана и побежала за ним. Он услышал, что она приближается, и остановился, позволяя ей догнать себя. Он не выглядел удивленным, увидев ее.

— Мы — мертвые, — сказала она в знак приветствия.

Он кивнул. «Мы — мертвые». И они вместе отправились в Киесун.

Когда они добрались до города, было темно. Хорошая темнота. Темнота, которая нужна, когда пытаешься проникнуть в сильно укрепленный город, полный людей, готовых увидеть тебя мертвым. Даже у луны хватило здравого смысла спрятаться за облаками.

Они подошли с восточной стороны, перебегая от тени к тени, проползая через провалы в земле и прячась за кустами. Городские стены вырисовывались впереди в темноте, по меньшей мере, в миле от них.

— Как мы собираемся попасть внутрь? — спросила Тиннстра.

Хасан указал в сторону моря:

— Вон там.

На берегу было мало укрытий, поэтому они двигались быстро — никто не поднял тревогу. Они достигли небольшой группы скал, где море разбивалось и пенилось.

— Смотри под ноги, — прошептал Хасан, заходя в полосу прибоя. Он прокладывал себе путь среди скал, море плескалось у его бедер, и Тиннстра последовала за ним. Вода была ледяной. Она чуть не вскрикнула от потрясения, чуть не повернула назад, но вместо этого стиснула зубы и пошла-поплыла дальше.

Она не видела входа в туннель, пока они не оказались прямо перед ним: черная пасть, зияющая среди прибоя и скал. Отверстие загораживали решетки. Вонь сточных вод смешивалась с резким запахом моря. «Не обращай внимания на запах. Туннель ведет прямо в центр города — хороший способ попасть в Киесун незамеченным». Он ухватился за первые две перекладины с левой стороны и повернул. Едва слышно скрипнув, они выскочили, оставив достаточно места, чтобы они могли проскользнуть мимо, после чего он поставил обе на место, не оставив никаких следов того, что их потревожили. Внутри туннеля запах был еще сильнее — его ловили стены, которые изгибались прямо над головой Тиннстры, и она обрадовалась, что не

может видеть, что плавает в воде вокруг ее ног.

Туннель постепенно поднимался, и Тиннстре приходилось держаться одной рукой за стенку туннеля, чтобы не поскользнуться в грязи, а другой зажимать нос. Хасан усмехнулся, увидев это:

— Через некоторое время к нему привыкаешь.

— Возможно, карабкаться на стены было бы лучшим вариантом. — Уровень воды падал с каждым шагом, но это не делало путешествие более комфортным. Грязная вода уже была у нее в ботинках, хлюпала между пальцами ног.

— Мы — мертвые, которые не боятся запаха. — Благодаря смеху Хасана за ним было легко следовать.

Впереди появилось пятно света. Шахта с лестницей, ведущей на улицу наверху, закрытая решеткой. «Мы поднимемся по третьей шахте», — прошептал Хасан. Отверстие принесло в туннель немного столь необходимого свежего воздуха, и Тиннстра наполнила легкие, проходя мимо.

— К тому времени, как мы выберемся отсюда, от нас будет так сильно вонять, что мы никого не сможем застать врасплох. Черепа почуют наше приближение, — сказала Тиннстра.

— В городе орудует банда беспризорников, — сказал Хасан. — Позже они собираются устроить взрывы. План состоит в том, чтобы Черепа и Дайджаку гонялись за ними всю ночь напролет, так что не будет иметь значения, как от нас пахнет. Все, кто еще остался в Доме Совета, все равно будут убиты.

— Дом Совета?

— Это старое правительственное здание, которое захватили Черепа. Они будут держать Зорику там.

— Но ты знаешь, где именно? У нас не будет времени на поиски.

— Нет, но я знаю кое-кого, кто знает. Мы просто должны убедить ее отвести нас туда. Это может оказаться нелегко.

— Она не захочет помочь? — Не то чтобы Тиннстра могла винить ее, если она так и сделает. Часть ее все еще не верила, что она присоединилась к Хасану.

— Давай просто скажем, что мы и так заставили ее пройти через очень многое, — сказал Хасан, когда они добрались до другой шахты. — Вот номер два. Осталась еще одна.

— Слава Четырем Богам. — Они двинулись дальше, шлепая по мусору. Тиннстра знала, насколько тихо на улицах сейчас, когда вступил в силу комендантский час, и надеялась, что звуки, которые они издают, не слышны наверху.

Третья шахта показалась довольно скоро, ее свет привлек их, как мотыльков.

— Жди здесь, — сказал Хасан. — Позволь мне убедиться, что все безопасно. — Он вскарабкался наверх быстро, как кошка, а затем медленно приподнял решетку, чтобы убедиться, что все чисто. Ему, очевидно, понравилось то, что он увидел, потому что в следующее мгновение он снял решетку и выбрался из шахты на поверхность. Он откинулся назад и махнул ей, чтобы она присоединялась к нему.

Тиннстра вскарабкалась наверх, но не так быстро. Она не занималась подобными вещами всю свою жизнь, как Хасан. Добравшись до верха шахты, она сначала подняла голову, на всякий случай, несмотря на заверения Хасана, и с облегчением увидела, что он один. Тиннстра оказалась на узкой улице, по обе стороны которой теснились трехэтажные дома. Все окна были закрыты ставнями. Красные флаги Эгрила висели через равные промежутки, как в Айсаире. Это зрелище все еще вызывало у нее тошноту, все еще пугало ее, и, после нескольких дней, проведенных в вне города, она почувствовала клаустрофобию — стены слишком плотно ее окружали.