Мы – мутанты
Шрифт:
– Да я тебя!.. Да я вас всех!.. – Джонни навел на мою голову свою ручную гаубицу.
Ну вот и все, разговор по душам закончился. Сейчас очень жгучий брюнет вышибет мне мозги, забрызгав ими машину за моей спиной, и…
– У меня сегодня день рождения! – от отчаяния я использовал совсем уж глупый аргумент, способный разжалобить разве что детсадовца.
Или же чернокожего мужчину, умеющего убивать без малейших угрызений совести, – на лице Джонни гримаса ярости сменилась неуверенностью, а потом и вовсе возникла
– Макс, чего ж ты раньше не сказал?! Да забирай эти баллоны, раз так нужны! Это мой подарок тебе, Макс! А я-то думаю, чего именно сегодня у тебя запланировано!
И он по-дружески хлопнул меня по плечу так, что едва не сшиб с ног.
Краем глаза я заметил, как в салоне джипа парни опустили оружие.
Что это у меня именно сегодня запланировано по версии Джонни? Впрочем, это нынче совсем неважно. Главное – мы еще живы. И кажется мне, что дельце, ради которого мы сюда приехали, сдвинулось с мертвой – в прямом смысле – точки.
И все-таки мне было тревожно. Что-то не так. Что? И тут я понял, что же меня смутило: выстрелы у КПП стихли. Но тишина продолжалась какую-то секунду, не дольше. После чего, ревя мощным движком, вдоль колючки по проспекту молнией промчался черный «мустанг». За ним, безнадежно отставая, устремились японские рентген-аппараты на колесах с титановыми дисками и белый потасканный «мерин», на котором, небось, еще Гитлер катался по strasse и gasse. На асфальте неподалеку от «икаруса» остались лежать трупы. Ставшие бесхозными тачки «американцев» превратились в решето. Если в городе есть пункт приема дырявого металлолома, то им там самое место.
– Брат все равно велел избавиться от баллонов. Толку-то от них без активатора, только место занимают. – Джонни открыл дверцу «Вепря» рядом с Панком и взобрался на подножку. – Слышь, круглолицый, давай-ка, рули вон туда, к катку. А ты, Макс, не переживай, я все организую в лучшем виде!
Я пулей влетел в джип, после чего по наводке нашего африканского навигатора мы проехали мимо заботливо побеленных елей и открытой спортплощадки: старых, но ухоженных, покрашенных – низ желтый, верх синий – турников и брусьев.
«Выше. Быстрее. Сильнее» было написано на фронтоне закрытого катка и были нарисованы скрещенные клюшки, а рядом красовался нарисованный же молодой человек в коньках да с кубком в руке. Когда-то тут занимались юные хоккеисты и совсем крохотные фигуристы. На входе в здание катка до сих пор висела табличка «МІСЬКА СДЮСШОР». Над зданием вдали тянулась к небу закопченная высотка, в стене которой зияли три дыры – следы от попадания снарядов.
– Будьте здесь, – велел Джонни и скрылся за дверью.
– Ты уверен, что это не ловушка? – Орфея посетила такая же мысль, что и меня.
А вдруг Джонни – старина, дружище, отличный мужик – решил-таки передислоцировать нас в сторонку и без шума и пыли взять всех четверых пока еще тепленькими и необязательно уже с признаками жизнедеятельности? Вопрос: на кой заморачиваться насчет «в сторонку»? Ответ: а чтобы впечатлительная девочка Амака не увидела ненароком, как любимый дядя Джонни убивает ее спасителя дяденьку Макса. Еще заикаться начнет…
– Уверен, – категорично заявил я, честно-честно глядя в глаза Орфею.
И честно перевел дух, когда через пару минут черный великан возник в компании крепко сбитых парней, одежду презиравших. Парни выстроились цепочкой и принялись подавать к джипу металлические баллоны, помеченные знаками химической опасности – черепами с костями. Если кто не в курсе, намекну: так маркируют оружие массового поражения. Баллоны укладывали в багажном отделении джипа, предварительно вытащив из него наши оружие и снарягу и переложив их на заднее сиденье.
Я внимательно пересчитал, сколько «Гремлина» нам отгрузили.
– Все на месте? – Джонни протянул мне ладонь-лопату.
Я с опаской – сломает еще, раздробит – сунул ему свою:
– Полсотни баллонов. Комплект.
– И как только все в машине поместилось, а, Край?
Пожав плечами, я покосился на колеса «Вепря» – заметно просели, но не критично. Даже на ободах можно – если в принципе и в теории – доехать до пропускника «Мохнач», а там уж все равно пешком по Полигону, потому как надо быть очень рисковым камикадзе, чтобы раскатывать на авто по замусоренной приборами территории.
– На открытии клуба сегодня увидимся, а, полковник? – отпустив мою отдавленную кисть, Джонни хлопнул меня по плечу так, что колени едва не подогнулись. Чуть сильнее бы ударил, и Максимка Краевой позорно бы плюхнулся задом на асфальт.
Однако я выстоял и даже сумел пошутить в ответ:
– А как же! Обязательно, дружище. На открытии увидимся, ага.
А ведь Джонни в курсе того, что произошло со мной и моей семьей. И он знает, что с клубом тоже проблемы, так что его шуточки по поводу, мягко говоря, неуместны. Кулаки мои непроизвольно сжались.
Наверное, ход мыслей отразился на моем лице, ибо Джонни как-то разом сник и, чуть отвернувшись, перестал скалить сахарно-белые резцы.
– На КПП пропустят без досмотра, я уже распорядился, – сказал он и отбыл полутораметровыми шагами.
Я же кое-как втиснулся в то мизерное пространство, которое оставалось сзади.
– Ну что, братишки, «Гремлин» у нас, верно? – Никто не вызвался подтвердить очевидное. Турок потянулся к ключу в замке зажигания, но я еще не закончил воспитательную беседу: – Так вот, теперь, когда мы добыли БОВ, я предлагаю его утилизировать.